class="p">— Да выплюнь ты это уже!

Кто — то же должен это сказать.

— Колледж — это не для всех.

 

Глава 18 — Обещание, которое может дать только Бугимен

 

Была уже пятница, когда Хлоя подошла к дому семьи Карузо. В

последнее время они с Лукой проводили будни в отеле — казино, а

выходные — здесь.

Помахав на прощание Генри, она открыла входную дверь и увидела

мерцающие чайные лампочки, устилающие дорожку наверху. На душе стало

тепло от осознания того, что он пытается загладить вину за их ссору в начале

недели. Он даже уже накрыл стол с романтической обстановкой: длинными

свечами и цветами.

Черт, надо будет поблагодарить Марию, когда она увидит ее в

следующий раз, она просто чудотворец.

Войдя в спальню, она обнаружила, что та пуста, а чайные лампы

продолжают гореть в ванной. Бросив рюкзак на стул, она вошла внутрь и

увидела Луку, который ждал ее в ванне с паром.

Повеселев, она присела на край ванны.

— Это извинение?

— Нет. Это я заглаживаю свою вину.

Хлоя подняла изрезанную шрамами бровь.

— Есть разница?

— Мне не нужно извиняться, если я заглаживаю свою вину, — просто

заявил он.

Зная, что в лексиконе ее жениха нет слова «извини», она продолжала

дразнить его, желая выжать из этого «не извинения» все, что можно.

— Не хочешь?

Размахивая водой, он надеялся завлечь ее.

— По крайней мере, пока ты не войдешь.

Хлое не нужно было повторять дважды. Она быстро разделась, осторожно переступила через бортик и погрузилась в тепло, а затем откинула

голову на ожидавшую ее подушку для ванны.

Лука с голодным взглядом раздвинул ноги, чтобы дать ей больше

места, и взял в руки одну из ее ног, чтобы помассировать ее.

Нет, Мария не была чудотворцем, она была человеком — шептуном.

— Я могла бы привыкнуть к этому. Хлоя вздохнула, ее пальцы на

ногах загибались от удовольствия.

— Мне следует почаще злиться на тебя, если это то, чего я жду от тебя.

— Я просто устанавливаю для тебя высокую планку, когда я буду

злиться на тебя. Поменяв ноги, Лука принялся умело разминать другую ногу.

— Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы ты на меня разозлилась.

И они оба знали, что это правда.

Зевнув, Лука схватился за бортик ванны, когда Лука притянул ее за

ногу к себе, заставляя обхватить ее ногами.

— Ты еще не можешь заснуть, дорогая. Его губы перешли к ее

челюсти, нежно целуя ее. Я приготовил для нас особый ужин, а потом мы

займемся страстной любовью, пока я буду говорить тебе, что мне очень жаль.

Я все предусмотрел.

 

— Ты никогда не делаешь ничего наполовину, — с благодарностью

прошептала она, когда он провел поцелуем по ее ключицам.

— Только не когда дело касается тебя, — искренне признался он.

Хлоя смотрела на мужчину, которому собиралась посвятить свою

жизнь, и поражалась тому, что он все еще хочет ее, хотя мог выбрать любую

женщину в Канзас — Сити.

Опустившись на дно ванны, она прижалась грудью к его груди.

— Данте и Мелисса, должно быть, очень любили друг друга. Ее слова

прозвучали шепотом.

Лука недоуменно посмотрел на нее.

— Ты так уверена, если учесть, что никогда не видела их вместе.

— А мне и не нужно было. Они создали четырех прекрасных детей, а

ты, — Хлоя мило улыбнулась, — стал их шедевром.

— Я никогда не заслужу твоей любви. Его голос стал немного

хрипловатым, а глаза яростно впились в ее серые глубины.

— Я хотел бы быть таким, каким я вижу тебя в твоих глазах, но я

никогда им не стану. Для меня не будет места на небесах, и я не могу

позволить тебе отправиться туда в один прекрасный день, думая, что я буду

ждать тебя там, Хлоя.

Мысль о жизни без Луки была для нее непостижимой, и она была

уверена, что для него это то же самое.

— Неизвестно, кто из нас умрет первым. Сине — зеленые глаза Луки

пронзали уже не ее, а ее душу.

— Дорогая, даже Бог не в силах отнять тебя у меня, пока я дышу.

— Осторожно, Лука, я не хочу искушать Его, чтобы доказать, что ты не

прав...

Он рассмеялся. Как и во всем остальном, Лука не боялся ни одного

мужчины, и особенно не боялась здоровяка наверху.

— Если хочешь, я пойду на исповедь, но это все равно правда.

 

Когда — то Эль предупреждала ее, что, когда Лука злится, все в

Канзас — Сити запирают двери, но, Боже упаси, когда Лука был добрым... он

был таким добрым. Он заставлял ее сердце таять, а вместе с ним таяли и все

опасения по поводу того, на что он способен. Лука был более религиозен, чем она, и если для Луки не откроются жемчужные врата, то ее не очень

волновало, что они не откроются и для нее.

— Ты не обязана. Я не хочу попасть в рай, если тебя там не будет.

— Неважно, если Бог не пустит меня туда. Кроме того, — он дал понять, что

жалеть его не нужно, — мой рай находится здесь, с тобой.

Позволив ему взять ее рот в жесткий поцелуй, она скользнула

влажными руками по его плечам, чтобы крепче прижать его к себе. Лука был

прав: то, что они разделяли вместе, было раем на земле.

Обхватив ее за попу, он приподнял ее и опустил на свой член.

Осторожно, стараясь не увлечься, чтобы вода не вылилась, она

легонько покачивалась на нем. Лука, однако, не был столь сдержан и

задвигал бедрами. Ей пришлось крепко держаться за бортики, чтобы

удержаться в ванне.

Она попыталась бы успокоить его, но это было слишком приятно.

Отпустив свой резерв, она прижалась к нему еще крепче, стараясь повторять

его движения, пытаясь доставить Луке тот же экстаз, который он дарил ей.

Когда они вместе достигли кульминации, то крепко прижались друг к

другу, их тела содрогались, а вода вокруг них остывала.

Только когда она перестала дрожать, Лука поднял ее из ванны и

завернул в теплое полотенце. Они оделись и, взявшись за руки, спустились

вниз, чтобы съесть ужин, который он приготовил для них.

Они ели десерт, когда лицо Луки стало суровым.

— Обещай мне, что больше не будешь так сбегать от своей охраны. В