Тропинка свернула за обрывистую скалу, и впервые взору Морганы предстал дом.

Поразительно, что кому-то пришло в голову построить его здесь. Серый камень здания, за многие годы источенный капризами погоды, казался частью окружавшего пейзажа. Гранитная плита плато нависла над ним, служа естественной защитой от дувших здесь пронизывающих ветров. Дом окружала высокая стена, и Моргана подумала, что редкий замок больше похож на неприступную крепость, чем этот дом. Какой же сильной волей должна обладать женщина, которая готова жить здесь в совершенном одиночестве и, скорее всего, почти всю жизнь?

Луис, ехавший впереди на черном скакуне, к которому Моргана побоялась бы даже подойти, обернулся и спросил:

– Ну как? Нравится вам мой дом?

– Ваш дом? – растерянно переспросила она. – А я думала...

– Что мой дом – гасиенда? – Он пренебрежительно повел мощными плечами. – О нет! Это так... в Англии это назвали бы... ну, рабочим помещением, только и всего.

– Понятно.

– Этот дом отец оставил мне как старшему сыну. Но сейчас здесь живет моя мать.

– Понятно, – повторила Моргана, и по ее нервам внезапно пробежало странное чувство предвкушения. – Он производит впечатление!

– Не сомневаюсь! Он к тому же очень красив и уединенно расположен. Когда дуют зимние ветры, а на всех пиках в округе лежит снег, в моей неприступной крепости, в моем горном гнезде, очень уютно. – Он сардонически улыбнулся. – Правильно я выразился, да? Правда, похоже на гнездо орла? Или – ястреба!

– Хищные птицы, – довольно сухо пробормотала Моргана. На мгновение глаза Луиса потемнели, он повернулся в седле и пустил жеребца вскачь по последнему подъему к тяжелым деревянным воротам в стене виллы. Они подъехали поближе, и ворота внезапно распахнулись. Моргана увидела мальчика лет пятнадцати, который с восторгом смотрел на въезжавшего Луиса. Тот что-то сказал ему, и яркие любопытные глаза мальчишки остановились на Моргане. Она, увидев его озадаченное лицо, невольно улыбнулась.

Въехав на внутренний двор, Луис спешился и отстегнул чемоданы, притороченные к седлу, Моргана колебалась, с беспокойством оглядываясь по сторонам. Увидев, как мальчишка закрывает тяжелые ворота и снова бежит к Луису, она вытащила ногу из стремени и неловко спрыгнула. Луис тут же обернулся и бросил на нее внимательный взгляд.

– Вы в порядке? – спросил он быстро.

Моргана отряхнула рубашку и провела руками по талии и бедрам.

– По-моему, да, – сказала она не очень уверенно. – Только спина затекла.

Жесткое лицо Луиса чуть смягчилось.

– Надо вам почаще кататься верхом, – заметил он. – Горожане так не развиты физически!

Моргана напряглась.

– Я не горожанка! – ответила она довольно резко и сжала кулаки. Но спорить с ним не было смысла. Она с досадой обернулась и стала разглядывать виллу.

При близком рассмотрении она производила не меньшее впечатление: дом состоял из двух этажей, верхние комнаты опоясывали балконы, и Моргана подумала, что оттуда открывается захватывающий вид. В центре двора бил фонтан, его окружала изысканная коллекция цветущих кустарников, по фасаду, украшенному колоннами, вился, оплетая все стены, дикий виноград. Двор был обнесен высокой стеной, и только солнце могло преодолеть ее, даря жизнь этой буйной растительности.

Пока мальчик занимался лошадьми, Луис взял чемоданы и подошел к Моргане.

– Идемте, – сказал он. – Я убежден, что мама уже знает о нашем приезде и с нетерпением ждет знакомства с вами.

Моргана страдальчески взглянула на него.

– Я вам не верю, – сказала она. – Судя по тому, что говорил Рикардо...

– Забудьте о том, что говорил Рикардо, – негромко посоветовал он. – Идемте!

Моргана тяжело вздохнула и пошла вслед за ним через вымощенную камнем террасу и двойные двери в дом.

Они оказались в обшитом деревянными панелями вестибюле, отделанном под светлый дуб. По полу, тоже деревянному, начищенному до блеска, были разбросаны кожаные коврики, здесь стоял тяжелый комод красного дерева, на котором красовалась ваза с великолепными белыми орхидеями. Наверх шла лестница с ажурными чугунными перилами, а двери справа и слева от них вели в покои в нижнем этаже дома. Как только они вошли и Моргана еще не успела разобраться в своих первых смешанных ощущениях, одна из дверей отворилась. Навстречу им вышла женщина.

Если дом поразил Моргану красотой и элегантностью, то его хозяйка, сеньора Марианна Сальвадор, поразила ее еще больше. Она была так не похожа на то, что Моргана представляла себе: она была так стройна, так шикарна и величественна, настолько походила на жену ответственного государственного деятеля, что Моргана, взволнованная, прижала руки к горлу и вдруг остро ощутила, в каком она сейчас неряшливом виде.

Луис уже поставил на пол ее чемоданы и шел навстречу матери. С нескрываемой нежностью он взял ее руки в свои и нагнулся, чтобы она могла коснуться губами его загорелой щеки.

– Марианна! – пробормотал он почтительно, потом повернулся. – Марианна, познакомься с сеньоритой Мэллори. Моргана, это моя мать!

Моргана неловко шагнула вперед, вытирая ладони о штаны, прежде чем протянуть руку этому утонченному образцу португальской элегантности.

– Как... как поживаете? – вежливо спросила она.

– Добрый день, сеньорита, – отвечала Марианна Сальвадор. Темные глаза пристально разглядывали Моргану. Потом она перевела их на сына, и ее взгляд смягчился самым чудесным образом.

– Ты что-то поздно, Луис. Я уже начинала сомневаться, приедешь ли ты вообще.

Луис развел руками.

– Я же сказал, что приеду, Марианна, – нежно ответил он. – Разве я не человек слова?

– Ну конечно, Луис, конечно, – ответила она значительно. Луис посмотрел в сторону Морганы, выражение его глаз было непроницаемым.

– Вот здесь ты будешь жить, Моргана, – сказал он безо всякого выражения. – Надеюсь, у тебя хватит ума понять, что отсюда ты не сможешь сбежать.

Щеки Морганы расцвели яркими пятнами.

– Я запомню это, сеньор, – натянуто выдавила она.

Он резко вскинул голову.

– Я же разрешил вам называть меня по имени, – хмуро напомнил он.

Моргана распрямила плечи.

– О да, О Халкао, – пробормотала она и осталась очень довольна, когда от этих слов он помрачнел еще больше.

Его мать следила за ними с любопытством в глазах, а потом сказала:

– Луис, ты, разумеется, останешься к ужину?

Сын покачал головой.

– Увы, нет, я должен возвращаться, – ответил он быстро. – Я и так уже потерял слишком много времени. У меня много работы.

Марианна обеими руками схватила его за запястье: