— Мастер, — начинает гундосить Ян Гэ. — Так же нельзя, старейшины снова будут ругаться.

— Сто семьдесят три, только вдумайся в эту цифру.

— Вы неисправимы…

Ян Гэ пытается ещё что-то сказать, но в этот момент к нам возвращается хозяин дома. Причём не один, а в компании трёх пузатых, глиняных бутылей.

— А вот и вино! — ставит он бутыли прямо на стол. — Специально для мастера Шеня выбрал самое лучшее, из первого весеннего надоя.

— Да осветят тебя своей мудростью небесные мудрецы, — довольно улыбается Шень, а после заговорщицким шёпотом обращается уже ко мне. — Тебе налить?

— Думаю, не помешает, — а то чувствует моё сердце, без хорошей «смазки» жареная кровь в меня не войдёт.

— И ты туда же? — хватается за голову Ян Гэ. — Старейшины точно будут в ярости.

Глава 8

— Эй, Ян Гэ, ты меня уважаешь?

И вот что ей на это ответить?

Она юная звезда горы Мудан, ученица первого столпа, непревзойдённый талант секты теперь вынуждена терпеть нападки этого гадкого мальчишки. А ведь он и выпил-то не особо много, каких-то жалких две кружки.

— Да, Ян Гэ, ты нас уважаешь?

— Мастер, ну вы-то куда?

Ян Гэ со слезами на глазах взглянула на заснеженные луга. Она снова вспомнила тот злополучный день, когда встретила этого гадкого мальчишку. Да, именно тогда всё и началось. А ведь ей просто хотелось проявить себя, чтобы мастер Би Хан, наконец, признал её и открыл ей своё сердце. Как жаль, что она провалилась. И дело даже не в том, что она упустила члена кровавого культа и раскрыла свою истинную сущность перед вредным мальчишкой — просто Ян Гэ поняла, ей никогда не достучаться до собственного мастера. Ей не хватило для этого и целого года, в то время как её новому собрату по секте достаточно было пары смешных историй.

Это был сокрушительный провал. В погоне за признанием она проиграла глупому, бездарному оборванцу и от этого на душе становилось вдвойне печальней. Особенно сейчас, когда она своими собственными глазами видела, как тот, кого признал её мастер, ведёт себя хуже самого пропащего пропойцы.

«Где же я ошиблась и почему чувствую такую тревогу, глядя на этого несносного мальчишку?» — подумала Ян Гэ.

Ответа на этот вопрос у неё не было, впрочем, как и надежды на лучшее будущее. Судя по тому, что Су Чень за последние сутки спелся вот уже со вторым мастером их секты, это соревнование она проиграла.

Ян Гэ вынуждена была признать, что кем бы ни был этот мальчишка, его умение втираться в доверие к другим людям было поистине поразительным.

Однако, сколько бы она за ним ни наблюдала Ян Гэ никак, ни могла понять в чём же его секрет?Может, в глупой физиономии или не менее глупых шутках, или это его врождённая Ци так влияет на людей? К сожалению, ответа на этот вопрос не было.

— Эй, Ян Гэээээээ, я к тебе обращаюсь, — сидевший напротив неё Су Чень, всё никак не унимался. — Чё ты такой грустный, ху…А стоп, это не для детских ушей…Мастер Шень, а мастер Шень, может, ещё по одной?

— Твои слова…ик…бальзам для моих ушей. Эй, младший Шень плесни-ка нам ещё этого чудесного молочного вина!

Услышав его слова, Ян Гэ, в который уже раз за последние полчаса, снова пожалела о том, что решила заскочить в это поселение. Но кто же знал, что ей на пути встретится не кто иной, как Вспахивающий меч Шень, этот известный во всей округе пьяница.

Когда, ещё будучи маленькой, она впервые услышала это прозвище, то решила, что его владелец — искусный мастер меча, за чьим громким именем скрывается тайная техника. Но уже через пару лет немного повзрослев осознала, как же сильно она заблуждалась. Да, мастер Шень был мечником, но лишь по названию, а не по сути. Он носил с собой меч, но только для вида. Никто в Мудан не видел, чтобы он тренировался или сражался при помощи меча, но чуть ли не все были свидетелями того, как он использует этот самый меч словно палку для ходьбы. Он делал так постоянно, когда был пьян, за что и получил прозвище Вспахивающего меча.

Благодаря этой своей привычки, мастер Шень стал притчей во языцех и поводом для насмешек со стороны других сект. В народе даже было поверье: если видишь длинную борозду на земле, знай, где-то близко разливают отменное пойло.

К счастью, злые языки хоть и мололи всякое, но делали это лишь за спиной мастера Шеня. Потому как во всём необъятном Лояне знали, насколько силён этот «пропойца». Несмотря на свою дурную славу, второй столп был известен ещё и тем, что когда-то бросил вызов Небесному зверю с горы Яошень и при этом остался жив. На той горе он лишился зрения, но приобрёл нечто более ценное — всеобщую славу и почёт. За многие века он был единственным, кто сумел бросить вызов духовному зверю с горы Яошень и при этом уцелеть.

— Юный…ик…Ян Гэ, у меня назрел…ик…вопрос.

— Да, мастер?

— А как так получилось…ик…что вы с юным Ченем пришли с…ик…севера. Ты что вёл его…ик…по Тропе смертников? Это же…ик…опасно, он мог околеть или…или…сорваться в пропасть. Почему ты…ик…не повёл его по безопасной южной тропе?

У Ян Гэ был ответ на этот вопрос, и звучал он до боли банально. Она просто хотела проучить этого паршивца. Отплатить ему за всё: за ту чёртову ночь; за то, что украл сердце её мастера; за то, что душил её, в то время как она использовала цингун. За его длинный язык в конце-то концов! Причин было много, всех было не счесть. Вот только рассказывать о них она не хотела…

— Безопасная тропа? — с трудом выговорил Су Чень. — Там была…ик…безопасная тропа? Ян Гэээээээ, ты покойн…ИК!

Он бросился на неё словно дикий зверь. Рванул прямиком через стол. Причём настолько быстро, что она и опомниться не успела. Её спасла лишь удача и неуклюжесть самого Су Ченя. Мальчишка неожиданно поскользнулся на табурете и из-за этого немного промахнулся, так и не сумев ухватить её за халат. Благодаря этому, Ян Гэ всё же успела выскочить из-за стола.

Но на этом всё не закончилось. Со скоростью доступной лишь адептам боевых искусств Су Чень бросился ей