Янси наполнила ванну. У нее есть время, чтобы вдоволь понежиться. Поплескавшись вволю, она почувствовала, что успокоилась. Ее даже позабавило, что она так разошлась. И вдруг, заставив ее замереть на месте подобно испуганному кролику, дверь в ванную распахнулась, и в дверях появился Томсон. Он был обнажен по пояс и явно намеревался принять душ.

— Я же закрыла дверь! — вскричала она. Куда же подевалось полотенце?

Томсон, словно завороженный, не отрывая глаз от ее стройного, женственного тела, стал поспешно оправдываться:

— Тебя не было видно, и я решил, что ты пошла завтракать.

Янси в полном смятении не в силах была дотянуться до полотенца, висящего на перекладине в двух ярдах от нее. Девушка внезапно рванулась, поняв, что уже поздно злиться на то, что задвижка оказалась слишком хлипкой. Она метнулась мимо него и вдруг, пытаясь обойти Томсона, споткнулась об упавшее одеяло. Янси почувствовала, что падает.

Однако пола она не коснулась, потому что Томсон быстро протянул руки и подхватил ее, поддерживая, пока она пыталась восстановить равновесие. Она прижалась к нему, ухватившись за его руки, плечи.

— Томсон! — с трудом выговорила она.

— Янси, — приглушенным голосом произнес Томсон. Его лицо приблизилось к ней, Янси потянулась навстречу. И позабыла обо всем на свете, когда их губы слились.

Поцелуй был упоительным, и Янси не хотелось его прерывать. Но Томсон старался оставить зазор между их телами. Янси изо всех сил пыталась отстраниться, но она так жаждала его поцелуев!

— Это наваждение, — проговорил он осипшим голосом.

— Я не знаю, что делать, — простонала она глухо.

Янси видела, что он борется с собой, пытается шутить:

— Надеюсь, ты не ждешь, чтобы я просветил тебя.

— Я не об этом! — Девушка безуспешно пыталась придать своему тону беззаботность.

— Знаю, — мягко сказал Томсон и подарил ей такую улыбку, что у девушки подогнулись колени. Он заглянул в ее запрокинутое лицо. — Надо бы отпустить тебя, — его слова были обращены скорее к себе, чем к ней, — но…

Янси не сводила глаз с его лица, его губ, которых она так жаждала. А когда его голова склонилась, она ответила поцелуем, и это было такое блаженство, что она готова была заплакать от счастья.

Он вновь приник к ней губами, лаская рукой обнаженную спину, и у нее закружилась голова от наслаждения.

Он целовал ей шею, а она обвила его руками, прижавшись обнаженной грудью к его голой груди. Она выкрикивала его имя, не в силах удержаться.

— Милая Янси, — с трудом выговорил он, и она вновь пришла в трепет. Она для него милая? Янси целовала его, чувствуя, как его руки ласкают ей спину, бедра… Нашептывая нежности, он коснулся ее груди. У нее вырвался вздох. Розовые соски напряглись от его прикосновения, а когда он слегка провел по ним ладонями, в ней закипела страсть.

Янси прижалась к нему, забывшись. Ее влекло к нему, о, как безумно ее влекло к нему! Он вновь поцеловал ее. Держа в ладонях ее груди, поиграл с ними, нежно лаская, и Янси вновь охватила неудержимая страсть.

Когда он склонил голову и мягко коснулся губами одной, а потом другой груди, желание разгорелось в ней с новой силой. Он взял в рот сосок, раздразнивая его, одновременно лаская ее грудь, тело, бедра.

И Янси уже не помнила себя от счастья, когда Томсон, слегка отстранив ее, осыпал поцелуями все ее тело.

— Томсон, — нетвердым голосом невнятно бормотала Янси, когда он вновь привлек ее к себе.

— Я хочу тебя, — проговорил он низким голосом.

— И я… х-хочу тебя, — с дрожью в голосе ответила она и поняла, что не может скрыть беспокойства, потому что он внезапно крепко сжал ей руки и отстранился.

— Так не годится, Янси Докинс, — проговорил он тихо, и Янси, которой вовсе не хотелось, чтобы он разомкнул свои объятия, поняла, что их любовным ласкам пришел конец.

— И вправду, — прошептала она и, превозмогая себя, неведомо откуда нашла силы отступить. Однако, когда Томсон хотел сделать шаг назад, она схватилась за него, а в ответ на его взгляд, поборов волнение и покраснев, сказала: — Может сложиться впечатление, учитывая, будто на мне ничего нет, что во мне нет стыда, но не мог бы ты закрыть глаза, пока я выйду?

Лицо его вновь невольно озарила чудная улыбка, и Янси хотелось вновь броситься в его объятия.

— Иди Янси, пока мне хватает сил отпустить тебя. — Томсон закрыл глаза.

Ей хотелось остаться, поцеловать его… Но, с трудом взяв себя в руки, она схватила трусики и поспешно вышла.

Вопрос Астры, все ли у нее хорошо, подсказал Янси, что пора образумиться. С таким же вопросом неделю назад к ней обращалась и Фения.

— Да, конеч… — начала было Янси, но, встретив озабоченный взгляд кузин, вдруг поняла, что не сможет солгать. — По правде говоря, нет, — призналась она, а девушки тотчас кинулись с расспросами, желая хоть чем-то помочь. — Все вышло само собой, — рассказывала она. — Я сделала глупость — я влюбилась и ни о чем больше не могу думать.

— А он? — спросила Астра.

— Похоже, ему и дела нет, — ответила Янси.

— Не может быть! — воскликнула Фения и решительно добавила: — В тебя нельзя не влюбиться.

— Скажи это ему.

— Томсону Уэйкфилду? — спросила Астра.

— Как ты догадалась? — поразилась Янси.

— Ты возвратилась домой какой-то другой после поездки с ним.

— Думаю, мне уже не придется возить его, — сказала Янси. Он вел машину до своего дома, а потом, словно и не было волнующих объятий, приказал обязательно вернуть «ягуар» в гараж.

— Ты не хочешь говорить об этом? — спросила Фения. Янси покачала головой и полюбила сестер еще больше, потому что они не стали лезть в душу, а просто сказали, что она всегда может на них рассчитывать. Астра заявила, что вечером поведет их куда-нибудь. Не стоит портить себе субботний вечер из-за мужчины.

Янси, говоря по правде, предпочла бы остаться дома. Ей хотелось побыть одной, но Астра права: нужно развеяться и выкинуть Томсона из головы.

После бегства из ванной она поспешно натянула одежду, слегка подкрасилась и причесалась. Взглянув мельком в окно, увидела, что погода, хоть и не из лучших, все же слегка прояснилась. Янси решила подождать Томсона в вестибюле.

Ждать пришлось недолго. Но если одна только мысль о встрече с ним после пылких ласк приводила ее в смущение, то по холодному выражению его лица сразу стало ясно, что он сожалеет о случившемся.

— Поведу я, — сказал он ровным тоном, в котором чувствовались металлические нотки.

Как вам будет угодно! Она была так выбита из колеи, что не обращала внимания ни на что. Зачем строить радужные планы о встрече с ним после работы? Насколько она поняла, его влекло к ней только физически, так зачем показывать ему свое чувство? Ему вовсе не хочется узнать ее поближе! Почему же она в таком случае не выбросит этого несносного человека из головы?