— Да-а! — протянул полковник. — Опять, получается, дело стоит на месте!

— Сергей Петрович, у Кулагина хорошо поставленная организация. Позвольте, я кое-что покажу. Дайте, пожалуйста, чистый лист.

Полковник вынул из ящика пачку бумаги и швырнул ее на стол перед Началовым. Капитан вынул из кармана рубашки карандаш и начертил на листке множество квадратов, расположив их в форме пирамиды.

— Вот. Это схема кулагинской группировки. — Началов сделал надписи над некоторыми из квадратов и придвинул лист полковнику. — Все разбито на ячейки. Некоторые фамилии нам известны. Бригады — вот они, — капитан обвел тупым концом карандаша несколько квадратов: — никак не связаны друг с другом. Видите? Многие члены группировки даже в лицо друг друга не знают. Они контактируют только со своим главарем и иногда, при необходимости, работают в паре. Ну, втроем… Но даже рядовые члены бригад могут не знать друг друга в лицо. Они только исполняют свое дело, и все. Каждая бригада подчиняется пирамидально другой бригаде. В итоге все эти бригады сходятся на самом Кулагине. Поэтому берешь одного кого-то, а он сказать толком ничего не может! Только верхушка может дать нам нужные показания…

— И что же? Что будем делать? — нетерпеливо поинтересовался Шамраев.

— Я считаю, что надо брать исполнителей. Нужны свидетельские показания. Тогда я смогу подобраться к Кулагину.

— Так в чем же дело?

— На исполнителей нам пока выйти не удалось.

— Кто вел допрос свидетелей?

— Я лично, — уверил Началов.

Шамраев подошел к капитану и встал напротив его стула.

— Ты знаешь что? Ты с ними не деликатничай. Есть способы заставить говорить, Андрей. Ты что, первый день работаешь? Тебя учить надо?

— Нет, конечно! Не надо! — запротестовал Началов. — Поверьте мне, я использовал все возможные методы. Но этот Мамонт — крепкий парень. Не знаю, чем его Кулагин так напугал, но больше из него ни слова не вытянешь, — он хрустнул костяшками пальцев. — Сам себя Мамонт, конечно, полностью раскрыл. Его я не выпущу. Но дальше мы сдвинуться с этой точки не можем.

— Так пообещай ему, что поможешь скостить срок.

— Обещал. Я все испробовал, товарищ полковник. Я просто не могу добиться от него, чтобы он свидетельствовал против Кулагина. Но, мое мнение, нам нужно заняться исполнителями. Или если бы тот же Шумский или кто-нибудь из тех, кто находится у Кулагина на прицеле, согласились дать показания…

— А со стороны Шумского есть аресты? — вновь прервал подчиненного Шамраев.

— Был задержан мелкий карманник. Воропаев. Он вывел нас на руководителя группировки в шайке Шумского, на которую сам и работал. Руководил шайкой человек по кличке Вор. Или Михаил Коломенчук. Два года назад Коломенчук вышел из тюрьмы. Сидел за убийство. Сейчас занимается вымогательством. Его группа курирует ювелирные магазины и ломбарды в Кировском районе города. Я лично не беседовал с ними. Но слушал аудиозапись допроса. Воропаев говорит, что Шумского вообще не знает. А Коломенчук…

— Ну?

— Пока ничего. Я буду говорить с ним лично. Он задержан на несколько суток, до выяснения обстоятельств дела. Если удастся накопать против него, тогда можно будет с ним по-настоящему поговорить. Уж я вытрясу из него все. Этот точно имеет тесный контакт с Шумским. Знает все явки, пароли, так сказать…

— Знаешь что? — Шамраев ненадолго призадумался. — Веди-ка его сюда. Коломенчука этого. Вместе пообщаемся.

Началов положил свою папку на стол полковника и быстрым шагом направился к выходу из кабинета.

— «Штаны»! — прокомментировал меткий удар Кулагина Вершинский. — Твой второй удар! Чем еще удивишь?

Два шара одновременно закатились в угловые лузы. Кулагин окинул взглядом положение оставшихся шаров и оценил несколько комбинаций. Затем мягко опустил левую руку на сукно бильярдного стола. Кий уверенно лег в образованную пальцами подпорку. Мысленно прикинув геометрию удара, Леонид привел кий в движение. Шар, который Кулагин думал загнать в лузу, ударился о борт в нескольких сантиметрах от цели и откатился к противоположной стороне стола.

Леонид отставил кий в сторону и подсел за столик к Левинсону.

Четверо приятелей занимали одну из бильярдных комнат в загородном кафе. Соседние столы были свободны, за исключением одного, в комнате напротив. Там шумная компания из шести-семи парней начинала партию. Вскоре к ним присоединилась симпатичная блондинка. Левинсон время от времени вытягивал голову, когда она мелькала в дверном проеме.

— Леня, чего мы с Шумским медлим, а? — Горшаков последовал за Леонидом. — Вчера на молокозаводе Антипов местным мозги парил. Объект теряем. Надо убирать его, в натуре.

Артем сел на просторный кожаный диван недалеко от столика.

— Стопудово! — поддержал товарища Вершинский. — Чего ты с ним церемонишься? Ему время мозгов не прибавит.

Кулагин взял со стола высокий стакан с коктейлем и потянул из трубочки сладковатый напиток. Друзья замерли в ожидании его реакции. Леонид поставил стакан обратно на стол, встал и снова подошел к бильярду.

Напротив центральной лузы один из шаров остановился в двух сантиметрах от края. Завис, что называется, в воздухе. Для того чтобы выиграть партию, Кулагину требовалось лишь подтолкнуть слегка этот шар в лузу любым другим. Леонид выбрал одиннадцатый. Приготовился. Ударил. Удар оказался неточным.

— Не надо было от борта бить! — с досадой откликнулся Горшаков.

Кулагин снова подсел за столик.

— Нет, я не понимаю почему? — Грузная фигура Вершинского тяжело опустилась на диван. — Неужели ты думаешь, что Шумский станет, как раньше? Нет! Этого не будет. Мы все в нем ошиблись, Леня. И ты должен это признать. Не парься ты насчет него! Давай, пришло время! Темыч прав.

— Да брось ты, Ленька! — встрял Левинсон, на минуту оторвав взгляд от блондинки. — Ты чего? Меньше народу — больше кислороду! Ой, парни, я пошел…

Неожиданно Левинсон поднялся из кресла и, сопровождаемый взглядами товарищей, направился в соседнюю бильярдную.

— Лева-Лева! Вечно ты ищешь проблемы на свою задницу, — окликнул его Вершинский.

Но Левинсона уже ничего не могло остановить. Он уверенной походкой пошел в соседний зал, куда только что вошла еще одна девушка.

— Нет. Я считаю, с Шумским надо повременить, — наконец произнес Кулагин. — Надо дать Нестору еще один шанс одуматься.

— Мы каждый раз даем Нестору еще один шанс. Потом еще один. И еще… Он не изменится. У него основательно уехала крыша. И сколько бы мы ни ждали — бестоляк! — Горшаков поигрывал крышкой от портсигара. — Мы только себе хуже делаем. Ты говоришь, нам нужен город, новые объекты, а сам спокойно наблюдаешь, как Шумский делает все, чтобы помешать тебе.