class="p1">Безана объяснил, что они пришли, чтобы взглянуть на бывшую тюремную психиатрическую больницу, потому что хотят написать книгу о Винченцо Верцени.

– Здание почти целиком перестроено, остались только колонны и своды. Да еще высокие окна. Но проходите, пожалуйста.

Священник повел их через часовню и, пока они шли по длинному и мрачному коридору, где, наверное, стояло много кроватей, начал объяснять:

– По приказу австрийского императора Иосифа II [35] главным домом для умалишенных в Милане в восемнадцатом веке стала Сенавра. Это был настоящий ад, где в скотских условиях заживо гнили изолированные пациенты всех стадий безумия: одухотворенные, буйные и эпилептики. Число пациентов неуклонно возрастало. Если в период с 1804 по 1823 год их было около четырехсот человек, то к середине столетия уже насчитывалось более пятисот.

Священник остановился, ожидая реакции или вопросов, но Безана только покачал головой.

– Терапия варьировалась в зависимости от тяжести душевного недуга, – продолжил падре. – Спокойных пациентов объединяли в группы и разрешали гулять по окрестным полям в сопровождении персонала больницы и заходить в дома. Можно себе представить, как радовались крестьяне. Были и всяческие занятия: к примеру, плетение подстилок из рогожи, работа на ткацких станках, пошив одежды и изготовление обуви для докторов и сиделок. Одни работали в огороде, другие убирались или помогали на кухне и в винных погребах. А некоторым даже поручали вести счета. Женщины пряли, шили, делали всякие украшения из лент и тому подобное… Однако к буйным помешанным или к преступникам вроде Верцени отношение было не таким деликатным.

Священник обернулся и поднял бровь, подмигнув самым жутким образом. Вдобавок ко всему он слегка прихрамывал, что делало эту своеобразную экскурсию еще более пугающей.

– Неделями, месяцами, с самого дня помещения в отделение строгого режима, вместе с убийцами, вампирами (был там один мясник, который пил кровь своих жертв), с пациентами проделывали абсолютно все. Им прижигали затылки, помещали в темные одиночные камеры, подвергали электрошоку, пичкали огромным дозами бромида под предлогом «успокоения кипящих умов». Особенно популярна была «гидротерапия», то есть холодный душ с резко бьющими струями, которые на местном жаргоне называли «прозрачными палками», или окатывание ледяной водой из ведра голого пациента, привязанного к доске. Но и этого врачам было мало: в ход шли и более изысканные пытки, начиная с крутящегося кресла и кончая пиявками или хлестанием крапивой по гениталиям, что считалось очень эффективным средством для лечения онанистов и сексуальных маньяков. Можно понять, почему через три-четыре месяца подобного «лечения» Винченцо Верцени решил повеситься.

– Как? Он что, повесился? – удивился Безана, посмотрев на Пьятти. Она кивнула. Сообщить эту подробность раньше она забыла.

– Да, – с удовлетворением произнес священник. – Может, именно он и есть тот самый призрак, о котором столько говорят, – «старик из Сенавры». Вы его узнаете по цоканью козлиных копыт. Единственный способ избавиться от него – бросить ему монетку.

Безана и Пьятти переглянулись: они наткнулись на чокнутого священника.

В этот момент они увидели, как к ним быстрыми шагами приближается какая-то черноволосая женщина.

– Вам что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. Мы хотели просто осмотреть часовню. Нас сопровождал падре…

В этот момент Безана заметил, что священник куда-то исчез.

– Какой падре? Не может быть, – сказала женщина. – Приходский священник вышел, и отец Луиджи вместе с ним. Здесь осталась только я.

– Молодой священник с длинными черными волосами, – не унимался Безана. – У него еще глаза чуть-чуть косят.

– И он прихрамывает, – добавила Пьятти.

– У приходского священника волосы седые, а отец Луиджи лысый. И никто из них не хромает. Может, это был не священник…

Теперь женщина смотрела на них с подозрением.

– Не волнуйтесь, мы не станем вас больше беспокоить. – Безана крепко схватил Иларию за руку. – Мы уже уходим, спасибо.

25 декабря

После удачной экскурсии по бывшей тюремной психушке Безана пригласил Пьятти в ресторан.

– В конце концов, мы еще не устроили себе рождественский ужин.

– Но вы же ненавидели праздничные обеды?

– Обеды – да. А ужины, особенно в хороших ресторанах и в приятной компании, мне всегда нравились. Очень хочется хорошую отбивную с жареной картошкой.

Безана выбрал свое любимое место, где он чувствовал себя как дома. И сразу заказал закуску: пунтарелле, моццареллу из молока буйволицы, пармскую ветчину и фокаччу с розмарином. Ну и, разумеется, бутылку «Пино Нуар». Из горячего Илария выбрала ризотто по-милански, а он – любимую отбивную, о которой так мечтал.

– С Рождеством, Кнопочка.

– Спасибо, и вас также. Я уже столько лет не праздновала Рождество так весело. Пожалуй, с самого детства. Потом, когда погибла мама, праздники стали просто невыносимы.

– Верю.

– Первое Рождество после я провела с ее убийцей. Я не знала, что он – убийца: тело не нашли, и отец считался такой же жертвой, как и я. Мне было всего семь лет. Я даже старалась как-то подбадривать его: «Да ладно, папа, она ушла, но мы справимся». Вот так я рассуждала.

– Мне жаль.

– Нет, не надо сожалеть. Это просто констатация фактов.

– Не в вашем случае, – отозвался Безана.

– Почему? Нам разрешено страдать, только если мы знакомы с родственниками жертвы или убийцы? Но если это просто факты, то это факты для всех.

Иларии, видно, не хотелось сегодня пребывать в мрачном настроении, и она постучала по бокалу Безаны. У нее в голове созрел особенный тост.

– За Винченцо Верцени, который поможет нам найти убийцу-подражателя, – произнесла она.

– Пьятти, боюсь, у вас мысли немного перепутались. Розыск – совсем другое ремесло. Журналисты не должны разыскивать убийц, это дело следователей.

Илария во второй раз наполнила свою тарелку, похоже, она здорово проголодалась.

– Вы верите, что Верцени покончил с собой?

Безана на секунду задумался, разглядывая цвет «Пино» в бокале.

– Возможно, он полез в петлю не для того, чтобы покончить с собой, а ради наслаждения.

– В каком смысле?

– Технически этот синдром называется аутоэротической асфиксией, или асфиксиофилией, – объяснил Безана. – Он распространен гораздо больше, чем можно подумать. Однако, по счастью, к фатальному исходу приводит далеко не всегда.

– В самом деле?

– Такая практика основана на оргазмах, которых достигают, подвергая себя легкому удушению или частичному повешению во время мастурбации.

– Как в «Империи чувств»? [36]

– Вот именно. Были и известные случаи. В 2009 году наделал шума инцидент с американским актером, которого нашли мертвым в гостинице в Бангкоке [37]. У него вокруг шеи была обмотана одна веревка, а вокруг гениталий – вторая. Обе веревки были зацеплены за стоявшую в номере вешалку.

– Чистое безумие!

– Я когда-то занимался этим случаем, чтобы написать статью. Помню, нашел тогда одного канадского студента, который рассказал,