Светлану бабушка позвала домой. Вернулась с речки Лиза, пришла мать с работы. Мать взяла Никольку и унесла в избу.

Аниска долго сидела на крыльце. Ей видно было, как опускается солнце в далекий лиловый лес, как бледнеет розовое облачко, похожее на рыбку, как ложатся мягкие тени на заросшую гусиной травкой улицу… Тихо-тихо становится кругом. Первые звезды задрожали на бледно-зеленом небе, а березка у околицы стала темной и неподвижной, будто нарисованная…

Никогда еще Аниска не видела, чтобы так красиво и так радостно было на земле. Ей даже плакать хотелось оттого, что слишком хорошо человеку жить на свете!.. Вот завтра Аниска будет так работать, что Светлана со своей грядкой окажется впереди всех!

Но это будет завтра. А вот если вытащить для нее мед из шмелиного гнезда? Но это тоже завтра. Можно бы достать белых купавок с омута, но ведь и это только завтра – ночью же не полезешь! Все завтра! А вот Аниске хочется сделать что-нибудь сегодня. Сейчас же!

Мать окликнула Аниску ужинать. Аниска не отозвалась. Она бросилась в палисадник и быстро, грубо обломала все цветы со своего любимого сиреневого куста. Завтра утром в окно заглянут изуродованные ветки, в садике покажется скучно и пусто… И мать станет ругаться, наверно…

Аниска тихонько выбралась из палисадника и, прижимая к груди охапку влажной сирени, побежала к Тумановым. У Тумановых уже было заперто. Ей открыла бабушка Марья.

Она удивилась, увидев Аниску:

– Ты что?

– Я ничего… – виновато сказала Аниска. – Я только вот… Бабушка Марья, отдай Светлане!

Она положила на стол мокрые встопорщенные сиреневые ветки и скрылась.

– Бабушка… Кто это там? – сонным голосом спросила Светлана из маленькой комнаты за печкой.

– Аниска тебе букет принесла, – ответила бабушка. – Ты погляди какой!

– Только не ставьте ко мне, – сказала Светлана, – а то от него голова заболит. Я завтра посмотрю…

Три дня ходили девочки полоть капусту. Три дня Светлана крепко дружила с Аниской. Они почти не расставались – пололи вместе, а после работы играли вместе. Светлана даже помогала Аниске – ходила с ней за водой, вязала с ней веники из полыни…

Когда в последний раз шли с огородов, лукавая Верка обратилась к Светлане:

– А завтра ты с ней тоже дружиться будешь?

Аниска быстро взглянула на Верку, потом на Светлану. Светлана подняла кверху свой маленький защипнутый носик:

– Да. Вот и буду дружиться. За грибами с ней пойду. А когда малина поспеет, буду с ней за малиной ходить. Все лето буду с ней дружиться!

Она обняла Аниску за плечи. И так шли они от реки до деревни, до самого дома. У палисадника Аниска остановилась и поглядела Светлане в глаза.

– Ты правда со мной ходить будешь?

– Буду.

– И в лес, и на луг, и за малиной?…

– Конечно.

– А малина поспеет еще не скоро… Ты до тех пор со мной не раздружишься?

– Нет. Не раздружусь.

Аниска вдруг крепко обняла Светлану.

– А я тебя до самой смерти буду любить, – сказала она, – до самой смерти. До самой смерти.

И побежала домой, потому что Лиза уже стояла на крыльце и нетерпеливо звала Аниску.

Кто самый счастливый ходил по земле в этот вечер? Кому усмехалось заходящее солнце? Кому светили веселые звезды?

Это Аниске усмехалось солнце, это ей светили звезды, это она, счастливый человек, легким шагом ходила по земле.

И вот снова они вдвоем – Аниска и Николька. Спокойный жаркий день стоял за окнами. Где-то гудела пчела. Лиза попрятала немытую посуду по углам, наскоро вымела середину пола и ушла в село, к Анне Дмитриевне, своей пионервожатой. Анна Дмитриевна ведет у них кружок рукоделия, у нее всякие нитки есть. Лиза попросит у нее красных ниток, а потом вышьет себе кофточку и наденет на Октябрьский праздник…

С улицы долетел звонкий говор Танюшки, протянулась тоненькая песенка… Девочки собрались куда-то! Идут всей гурьбой, и белобрысый Прошка сзади тащится. И Светлана с ними. Она сегодня в чистом платье в розовую полоску и с розовым пояском. Уходит!

Конечно, Аниска могла бы схватить Никольку и выбежать к ним навстречу. Но мать не велела таскать Никольку на реку. А потом, если бы даже и Никольки не была, Аниска все равно не выбежала бы к ним. Зачем же? Раз не зовут – она и не пойдет…

Николька хныкал, но Аниска не отходила от окна. Что это? Девочки остановились против их дома. Светлана бежит к ней!

– Аниса! Пойдем купаться.

Аниска, улыбаясь, затрясла головой:

– Мне с Николькой нельзя… Ты иди, иди! А я дома буду.

– Ну ладно. Я потом приду к тебе!

Светлана побежала обратно.

– А ты вправду придешь? – крикнула Аниска.

– Конечно, приду!

Девочки ушли. Тоненькая песенка все дальше, дальше… Наконец Аниска заметила, что Николька плачет. Она взяла его на руки, поцеловала в лоб и нежно прижала к себе его светлую голову.

– Николька, ты не плачь. Ты думаешь, что Светлана с нами больше не водится? А вот и нет. Водится! Видишь – прибежала, позвала! Она искупается и придет. Мы будем с ней играть в «мак». Потом мы ей покажем, где у нас под крыльцом живет жаба. А говорят, уж в лесу сыроежек пропасть – вот пойдем с ней в лес. Там овражек есть – длинный такой и немножко темный… Знаешь, там по краям сколько сыроежек бывает! Вот обрадуется, если полную корзину наберет!

Аниска с Николькой на руках вышла на улицу. На лужайке под липой было тихо и пусто, только маленький рыжий теленок нерешительно щипал траву. Солнце поднималось к полдням. Куры, раскрыв клюв, искали холодочка…

– Они теперь долго купаться будут… – прошептала Аниска, – долго-долго! Потому что жара… Но она придет. Сказала приду значит, придет. Вот увидишь.

Светлана пришла. Только пришла она к Аниске уже после того, как все отобедали, после того, как снова позвонили колхозникам на работу. Светлана принесла свою куколку с розовым лицом и черными кудрями, плюшевого медвежонка и кукольную кроватку.

– Мы на крыльце будем играть? – спросила она. И тут же сама ответила: – Давай на крыльце. Вот тут будет моя комната. А в том углу – твоя. А Никольку посади на одеяло, пускай ползает. Выноси своих кукол.

– А у меня нету…

– Нету? Ну-у… Почему же у всех куклы есть, а у тебя нету?

– А на что они?