Ирландский жилищный пузырь во многом отличался от американского аналога. Начнем с того, что он не был замаскирован. Здесь не было множества новых сложных финансовых инструментов, которые выходят за пределы понимания простых смертных. И здесь не было столько цинизма. Нельзя сказать, что многие ирландские финансисты или риелторы остались с состоянием. В Америке банки разорились, а те, кто крупно сыграл на понижение, разбогатели; в Ирландии такие игроки разорились вместе с банками. Ирландская общественность считает Шона Фицпатрика, выходца из рабочего класса, который стал банкиром и практически на пустом месте создал Anglo Irish Bank, главным виновником злоключений Ирландии – сегодня он не только банкрот, но и человек, который не смеет появляться на публике. Стоит упомянуть его имя, и люди, далекие от банковской системы, с возмущением расскажут вам о том, как он тайно брал кредиты на миллионы евро в собственном банке. При этом они не говорят, как он потратил эти деньги – а он их вложил в облигации Anglo Irish! Когда банк потерпел крах, Фицпатрик числился в списке кредиторов как купивший (в апреле 2008 г.!) у Anglo Irish субординированные облигации с плавающей процентной ставкой на сумму €5 млн.

Высшие должностные лица всех трех крупнейших банков действовали одинаково: они скупали акции собственных компаний вплоть до самого краха и продолжали платить дивиденды, как если бы капиталов у них было предостаточно. Практически все крупные ирландские застройщики, которые вели себя неосторожно, подписывали личные гарантии по кредитам. Многие полагают, что они наверняка где-то прячут кучи денег, но, по имеющимся сведениям, это не так. Ирландский совет по недвижимости насчитал с момента наступления краха 29 самоубийств среди застройщиков – и это в стране, где о самоубийствах часто не сообщают и не ведут им счет. «Я говорил этим ребятам: “Всегда убирайте деньги со стола”. Но мало кто из них убирал деньги со стола», – рассказывает Дермонт Дезмонд, ирландский миллиардер, который нажил состояние на компьютерных программах в начале 1990-х гг. и потому считается богачом «старых времен».

Если ирландские нувориши и создали пирамиду, то такую, в которую сами верили. Равно как и довольно большое число простых ирландских граждан, купивших дома за баснословные суммы. В Ирландии самая высокая в мире доля частного домовладения: 87 %. В этой стране не практикуется ипотека без права регресса: человеку, которому не по карману платить за свой дом, не разрешается просто отдать банку ключи и уйти восвояси. Он лично несет ответственность за занятые деньги. По всей Ирландии люди слишком сильно привязаны к своим домам или банковским кредитам. Ирландцы расскажут вам: к прискорбию, они были так долго лишены права собственности, что владение собственным домом означает для них не только возможность не платить арендную плату, но и видимость свободы. В погоне за свободой ирландцы построили собственные узилища. А их лидеры помогли им в этом.

АККУРАТ ПЕРЕД ЗВОНКОМ, возвещающим об окончании заседания, в палате появляются два человека, которые убедили ирландцев в том, что они отвечают не только за собственные губительные решения финансовых вопросов, но и за решения, принятые их банками: премьер-министр Брайан Коуэн и министр финансов Брайан Ленихан. Как и лидер оппозиции – третий по старшинству в их же партии, – оба они дети политиков, которые умерли на своем посту: политика – семейное дело в Ирландии. Коуэну также довелось побывать министром финансов в период с 2004 г. до середины 2008 г., когда и произошли самые скверные события. Он не похож на Лидера мужчин. Двигается медленно, неуклюже, полное лицо лишено мимики, а его обычное выражение – смущение. Однажды утром несколькими неделями раньше он выступал на национальном радио, и тренированный ирландский слух уловил, что он был пьян. У меня слух не столь восприимчивый, и мне показалось, что он был слегка подшофе, но публика не была настроена давать ему поблажку. (Четыре не связанных друг с другом ирландца, которым это было достоверно известно, сообщили мне, что Коуэн отправил банковскую гарантию на €440 млрд в Европейский центробанк факсом из пивнушки.) Действительно, если бы потребовалось нарисовать портрет человека, максимально похожего на пьяницу, то было бы трудно найти лучшего натурщика, чем ирландский премьер. Брайан Ленихан, который следует по тяжеловесным пятам Коуэна, по сравнению с ним выглядит как десятиборец на пике спортивной карьеры.

В этот день парламент принимает невообразимое, но предсказуемое решение: не выносить на голосование вопрос о заполнении трех из четырех свободных мест. На этом заседание заканчивается, и я провожу час с Джоан Бертон. Среди основных партий Ирландии Лейбористская партия является наиболее ярким выразителем особого мнения и критики в адрес ирландского капитализма. Будучи одним из 18 членов ирландской палаты представителей, проголосовавших против гарантирования погашения долга банков, Бертон сохраняет редкий по нынешним временам кредит доверия. И за час разговора о том о сем она успела поразить меня своей прямотой, умом и общим позитивным настроем. Кстати сказать, ее роль в ирландской драме так же ясна, как роль Моргана Келли: она – визгливая мать, которую никто не слушает. Ее голос пародируют на национальном радио как плаксивый, с восклицательными интонациями – такие звуки действуют на нервы всем ирландцам. Сейчас, когда я спрашиваю, чем ее действия будут отличаться от действий, предпринимаемых ирландским правительством, она несколько затрудняется с ответом. Как и любой другой ирландский политик, она во власти сил, которые не поддаются контролю. Теперь, когда государство взяло на себя долги ирландских банков, любой намек на объявление дефолта лишь поднимет стоимость заимствования иностранных денег, без которых стране никак не обойтись. «Знаете ли вы, что ирландцы стали экспертами по облигациям? – говорит Бертон. – Теперь они говорят не “один процент”, а “сто базисных пунктов”! Они обогатили свой словарный запас!»

По мере того как выяснялись истинные размеры ирландских убытков, частные инвесторы проявляли все меньше желания класть, даже до следующего рабочего дня, деньги на депозиты в ирландские банки и совершенно потеряли интерес к покупке долгосрочных банковских облигаций. Европейский центробанк потихоньку заполнял образовавшуюся пустоту: одним из наиболее тщательно отслеживаемым в Европе показателем был размер кредитов, предоставленных ЕЦБ крупным ирландским банкам. В конце 2007 г., пока рынки еще не потеряли доверия к ирландским банкам, те заимствовали €6,5 млрд. К сентябрю 2008 г. сумма подскочила до €45 млрд. В то время когда мы с Бертон разговаривали, она уже превышала €86 млрд и недавно дошла до €97 млрд. То есть с ноября 2007 г. по октябрь 2010 г. ирландские банки заняли у ЕЦБ €97 млрд, которые ушли на погашение долга частным кредиторам. В сентябре 2010 г. наступил срок погашения последнего крупного долга ирландских банков перед держателями облигаций: €26 млрд. Когда же держателям облигаций выплатили все сполна, окно возможности захлопнулось для ирландского правительства. Отныне дефолт банков обернется неплатежом европейским государствам, а не частным инвесторам. Между прочим, именно поэтому в Дублине так много важного вида иностранцев, в одиночку ужинающих по вечерам. Они прибыли сюда, чтобы попытаться вернуть деньги.

О том, насколько ирландцы не хотят вызывать раздражение у иностранных кредиторов, говорит та решительность, с которой Бертон отказывается рассматривать вопрос о дефолте. Она не несет никакой ответственности за частные долги банков, но тем не менее, когда мы неожиданно касаемся возможности просто выйти из игры, она уходит от разговора на эту тему. Собственно говоря, она просто встает и прощается. «Ах, мне пора, – говорит она. – Я должна встретиться с министром финансов и обсудить неприятные новости». Ленихан созвал закрытое совещание с членами оппозиции, чтобы самому сообщить лидерам о новом драконовском бюджете Ирландии. Совещание проводится не в самом парламенте, где прессу можно держать на почтительном расстоянии, а в соседнем здании при большом скоплении журналистов. «Мы хотели, чтобы встреча прошла здесь, но он решил провести ее вне стен парламента, – сообщает Бертон. – Он сделал привычкой сообщать дурные новости в первую очередь нам, чтобы на выходе именно мы объявляли их представителям СМИ, – улыбается она. – Такой вот хитрец».