Таким образом, впору говорить о своеобразном паритете. Американцев он устраивал, они вышли на финишную прямую в пилотируемом проекте. Амстронг небось уже дни считал до старта. А вот какой подарок конкурентам готовит ЦК КПСС, я как-то упустил, и без этой чепухи хватало забот.

Между тем картинка на телевизорах сменилась буквально на полуслове певицы, и с небрежной поспешностью[72]весь экран заняла чуть подрагивающая, но вполне различимая панорама лунной поверхности. Только через пару десятков секунд ситуацию догнал ликующий голос диктора:

– Товарищи! Сегодня в четырнадцать двадцать семь по московскому времени спускаемый модуль «Луна-16» доставил в Море Дождей советский исследовательский аппарат третьего поколения «Луноход-1»![73]

Я машинально бросил взгляд на часы и сразу успокоился. Как обычно, по телевизору показывали запись[74], и если она попала на голубой экран – значит, устройство отработало свою программу как минимум на «хорошо».

Между тем картинки неторопливо, почти как при просмотре диафильма, менялись – можно было разобрать, что объектив поворачивается. Кадра с десятого стало скучновато, но неведомый режиссер, как видно, предвидел подобный эффект. Изображение лунных булыжников сменилось схемами и фотографиями, с помощью которых диктор живо описал технические нюансы конструкции «лунного трактора», хорошо мне знакомого по иллюстрациям из учебников будущего. То есть кастрюлю герметичного корпуса с крышкой солнечных батарей, поворотный блок, оснащенный стереоскопическими камерами[75], ажурные «велосипедные»[76]колеса со спицами и… неожиданную для меня клешню неуклюжего манипулятора!

Толком удивиться я не успел. Сюжет передачи, явно подстраиваясь под эффект живой трансляции, опять сменился. Теперь камера показывала тонкие, почти игрушечные направляющие откинутого пандуса посадочной рампы. И сильный мужской голос за кадром как-то странно, совсем не командно-космически, произнес:

– Луноход один, вперед!

Послушное изображение дрогнуло, потом наклонилось… В кафе, еще десяток минут назад таком шумном, стал слышен тонкий стрекот телевизионных строчников. Медленно сменявшие друг друга слайды не давали возможности следить за деталями, последовали третья, четвертая картинки[77], а потом сразу комментарий:

– Луноход успешно коснулся поверхности Земли![78]

Тишину разорвали частые аплодисменты. Хлопали все – посетители, официанты, даже осторожно выглядывающая из-за двери уборщица. Поймав недовольный взгляд Кати, я торопливо присоединился – отрываться от коллектива не стоит в любые времена. Но ненадолго, запах подгорающей в соусе пасты вывел из ступора не только меня, шеф оказался больше кулинаром, чем патриотом, и без лишних раздумий бросился спасать блюдо. Плюнув на правила (все равно клиенты сейчас ничего не заметят), я присоединился к нему – Луна приходит и уходит, а кушать хочется всегда!

– Всего один оборот колеса лунохода, но какой гигантский шаг для человечества! – бодрым, полным пафоса голосом вмешался теледиктор. – Теперь нам открыты новые горизонты в освоении всех планет Солнечной системы. Но именно этот след, – на экране послушно появился крупный план отпечатавшегося в пыли следа колеса, – останется на Луне навечно!

Я от такого захода «почти по Армстронгу» чуть не уронил тарелку на пол, но люди… Вновь начали хлопать! И глупо тут спорить, хоть и поменьше последнее время стал шрифт газетных передовиц с космическими победами, пореже мелькали кадры стартов ракет на экранах телевизоров, но инерцию мышления не погасить, каждый успех космонавтики до сих пор казался советским гражданам величайшей победой социализма над вполне реальным врагом.

– Луноход совсем не чудо, это новый инструмент для человеческих рук, можно сказать, серп и молот грядущей постиндустриальной эры, – не унимался комментатор. – И нужно привыкать к таким огромным, поистине межпланетным инструментам, которые советская наука и промышленность вложила в руки вот этих ребят!

Я мельком взглянул на экран, на котором молодые парни в спортивных костюмах с подозрительно одинаковыми прическами управляли луноходом с помощью монстроидальных пультов[79]. Нелегкая, подозреваю, у них работа – ведь картинка страшно далека от видео, по такому «диафильму» надо просчитывать действия минимум на пару десятков секунд вперед. Надо сказать, держались водители вполне уверенно, по-деловому: не иначе их успели на полигоне замучить так, что Луна показалась легкой прогулкой.

Однако очистка пасты от следов подгорания не могла ждать. Поэтому дальнейшие размышления о составлении лунных карт, геологоразведке, поиске воды и еще длинном списке прямо-таки позарез необходимых науке экспериментов прошли мимо моего внимания. Тем более что я слишком хорошо помнил: результаты деятельности «лунного трактора» были настолько «позарез» необходимы в моей истории, что… на какой-то очередной луноход страна даже не смогла выкроить ракетоносителя, так он и остался пугать детей в музее[80].

Наконец нужное оказалось в тарелках, лишнее было аккуратно выкинуто, и вышедшие из ступора официанты быстро растащили еду по заказчикам. И тут началось самое интересное, ради чего, на мой взгляд, и была затеяна вся комедия с советской лунной программой.

Маневрирующий по спутнику Земли луноход как-то неожиданно сдал назад, оставив на поверхности странный предмет, более всего похожий на коробку от пиццы, очевидно, до того закрепленный под корпусом. Почти минуту ничего не происходило, но затем на неторопливо сменяющих друг друга слайдах появилась возможность заметить широкие пылевые рукава, протянувшиеся из-под коробки во все стороны, а на верхней поверхности открылось широкое отверстие. Диктор молчал, не пытаясь объяснить странные действия лунохода, и я не только успел положить пасты Кате и себе, но и отдать должное блюду. Увы, до качества «как тогда, в горах Ситонии», не удалось дотянуться и близко. Уж не знаю, подвела советская мука или за прошедший десяток лет у меня так сильно изменился вкус… Хорошо хоть, что я был единственным, кто мог есть в такой напряженный момент. Даже жена только несколько раз ткнула вилкой в тарелку, не отрывая глаз от голубого экрана.