Заметив это, девушка густо покраснела.

– Как я понимаю, это весь твой багаж? – растягивая слова, произнес Цезарь. Он протянул ей злосчастный пакет. Затем произнес несколько слов по-итальянски, и обстановка за столом почти нормализовалась.

Сев на свое место, он снова бросил быстрый взгляд на Соршу.

Своим приездом она застала его врасплох.

Цезарю еще никогда не приходилось попадать в подобные ситуации… да еще и при свидетелях…

Сорша оказалась на его территории и теперь должна уяснить себе, что здесь многие вещи выглядят совсем иначе, нежели она привыкла. Если она ожидает, что он оставит своих гостей, чтобы… Чтобы что? Почему она здесь оказалась?

Холодная улыбка медленно растянула его губы.

– Мои друзья чуть было не решили, что ты одна из моих бывших… подруг, которая приехала, чтобы выколоть мне глаза за то, что я ее бросил. Но я их успокоил, сказав, что никогда не предложил бы вина человеку, который представляет для меня угрозу.

Сорша понимала, что он всего лишь пытается спасти довольно нелепую ситуацию, в которую они все попали по ее вине. Но ей так хотелось свернуться в калачик и умереть, не сходя с этого места!

Но с другой стороны, как еще можно было объяснить происходящее этим людям?

Ведь, судя по всему, все они давно знали Цезаря и наслышаны о его репутации.

– Позволь представить тебя моим друзьям, – тем временем продолжал он. – С Луккой ты уже познакомилась. Это его жена, Пия, и мой крестник Джуно. – Переместив свой взгляд на женщину в черном шелковом платье, Цезарь ласково улыбнулся. – А это – Летиция.

Сорша заметила, что на руке этой гостьи не было обручального кольца. А то, каким взглядом смотрел на нее Цезарь, безо всяких слов говорило о том, что между ними что-то есть.

Он уже нашел ей замену!

С трудом сдерживая стон внезапно нахлынувшей боли, готовый вырваться из ее губ, Сорша посмотрела на Летицию.

– Здравствуйте, – проговорила она, встретившись с взглядом ее ярких темных глаз.

– Вы говорите по-итальянски? – спросила ее Летиция.

– К сожалению, нет, не говорю.

– О, тогда вы будете вынуждены терпеть наш английский, – томно рассмеялась женщина. – Для нас это будет неплохая практика. Si, Цезарь?

– Естественно, – пробормотал он, непроницаемым взглядом внимательно разглядывая сидящую напротив него Сорту. – Признаться, меня заинтриговал твой неожиданный приезд в столь поздний час. К счастью, как и все великие повара, Штефан может выйти из любой ситуации. Поэтому ты не останешься голодной, – оглянувшись на дверь. Цезарь взглядом подозвал к себе повара и что-то приказал ему по-итальянски. – Надеюсь, у тебя ко мне не настолько срочный разговор, который не может подождать?

– Да, конечно… – пробормотала девушка, несмотря на то, что сотни слов буквально рвались из ее уставшего и израненного сердца.

Я думаю, что люблю тебя, Цезарь. Понимаю, что поступила глупо и безответственно, сломя голову помчавшись сюда, чтобы узнать, есть ли у наших отношений хоть какое-нибудь будущее. Но я не могла поступить иначе.

Эти слова так ясно были написаны на лице Сорши, что Цезарь не мог не заметить их.

Но его глаза оставались все такими же непроницаемыми.

Похоже, он совершенно о ней забыл и, перевернув страницу своей жизни, пошел дальше, оставив их отношения в прошлом.

Это был самый худший ужин, который приходилось переживать Сорше. Сидевшие за столом гости часто забывали говорить по-английски, и девушка чувствовала себя все более и более чужой.

Но, сжав в кулак всю свою волю, она с натянутой улыбкой продолжала сидеть за столом.

Молча потягивая вино, Цезарь внимательно смотрел на Соршу, которая неохотно ковырялась вилкой в тарелке с салатом.

Это было совсем на нее не похоже…

Цезарь медленно покачал головой.

Зачем она сюда приехала? У нее были дела в этой части Италии? Нет, конечно же, нет. Он понимал, что она может просто путешествовать. Но отправляться в путь с одним комплектом нижнего белья и с одной зубной щеткой в кармане?

Рот Цезаря сжался.

Она примчалась сюда, потому что захотела его? Может, она надеялась застать его одного и снова с ним переспать? Поэтому она так внезапно сорвалась из Англии?

Заметив осуждение в глазах Цезаря, Сорша быстро опустила взгляд в тарелку.

Как она могла так необдуманно поступить? Решить, что, внезапно появившись здесь, сможет убедить Цезаря в том, что она его любит?

Объяснить ему так, чтобы он понял, что ей внезапно захотелось бросить свою драгоценную карьеру ради спокойной, домашней жизни с ним? Или, по крайней мере, найти хоть какой-нибудь компромисс.

Но его это, похоже, совсем не интересовало.

Он не ждал Сорту с распростертыми объятиями, не прижал ее к своей широкой груди, не шептал ей, что любит ее и что очень без нее тосковал. Он даже не захотел узнать, зачем она приехала.

Да, в Англии он был ее страстным любовником. Но только любовником, и никем больше. Красивым, загадочным иностранцем, который всегда выделялся на фоне остальных людей.

Здесь же Цезарь был в своем собственном мире, среди таких же, как он. И это делало его более реальным человеком. Как если бы на черно-белой фотографии вдруг появились живые яркие краски.

– Вы приехали сюда надолго, Сорша? – внезапно раздался голос Летиции.

– Я… – Сорша подняла голову и посмотрела на Цезаря, молясь, чтобы он спас ее от необходимости отвечать на этот вопрос. Но взгляд, которым он посмотрел на нее, был холодным и безучастным. – Нет, – выдохнула она.

Гулкую тишину, накрывшую присутствующих за столом людей, нарушали лишь отдаленные раскаты грома.

Вопрос Летиции поставил Сорту в положение совершенно отчаявшейся женщины, которая пойдет на все, лишь бы поймать в ловушку такого красивого и богатого холостяка, как Цезарь.

Девушка понимала, что для его друзей совершенно очевидно, что он собирался провести эту ночь с Летицией, а появление Сорши помешало его планам.

Лицо девушки побледнело, когда она поняла, в какую ловушку попала, беспечно позволив такси уехать. Опустив руки под стол, Сорша судорожно сжала салфетку.

А если Цезарь отведет ее в комнату для гостей, а сам уединится в своей спальне вместе с прекрасной Летицией?

И почему бы ему так не поступить?

Ведь независимо от того, что было между ним и Соршей, все уже давно в прошлом. Они были совершенно свободными людьми, не связанными никакими обязательствами и клятвами.