«Шерифе́-ханым», — опознала её Алина по описанию Эрхан-бея.

«Управляет гаремом взира, пользуется его благосклонностью, но на ночь к себе он её давно уже не приглашает, — сказал про неё начальник дворцовой стражи. — Исключительно подозрительна, рунным мастерством не владеет, ненавидит мужчин, надеется когда-нибудь уговорить великого взира сделать её советницей в Великом Диване...»

— Так ты и есть та самая, ха, волшебная танцовщица, что возбуждает чресла любого мужчины, хоть старика, хоть больного, хоть умирающего? — небрежно поинтересовалась управительница гарема.

— Да, госпожа, — поклонилась беглянка. — Так говорят.

— Сними с себя покрывало.

Алина повиновалась.

Шерифе придирчиво осмотрела её со всех сторон, цокнула языком...

— Ладно, для первого раза сойдёт. Но предупреждаю. Если ты не понравишься повелителю, тебя выпорют на конюшне.

— А если понравлюсь? — неожиданно для себя вскинула подбородок Алина.

Управительница гарема презрительно фыркнула:

— Тогда твоя жизнь, девочка, превратится в настоящую сказку. Но чтобы она продлилась как можно дольше, ты должна будешь слушать умную Шерифе́, а не своих глупых родичей, возомнивших, что через тебя они ухватили богиню за её длинные косы. Понятно?

— Да, госпожа, — склонилась в поклоне Алина.

— Тогда иди, — Шерифе распахнула дверь у себя за спиной и шагнула в сторону. — Доставь нашему повелителю удовольствие... маленькая развратница...

Глава 9

«Иду с дружком, гляжу — стоят. Они стояли молча в ряд, они стояли молча в ряд — их было восемь», — известная песенка великого советского барда-актёра крутилась в моей голове, как заведённая. Хотя, блин, никто уже в ряд давно не стоял, а весьма живописно раскинулся по поляне в позициях «навзничь», «ничком» и «как брякнулся, так и валяется».

Их было действительно восемь, тех самых придурков, которые внезапно решили, что двое против восьми ни разу не катят. Ошиблись ребятки. Как есть, ошиблись...

— Глухо, старшой. Ничего интересного, — закончив шмонать убитых, Аршаф плюхнулся наземь рядом со мной и привалился к тому же дереву, только с другой стороны.

От раны, из-за которой он чуть не загнулся, не осталось и следа. Пластинка с иероглифической записью «исцели себя сам» сработала на «отлично». Как будто заранее знал, что их две понадобятся: себе и напарнику.

Хотя, если честно, о том, что наша «тайная миссия» начнётся настолько убийственно, не мог и предположить. Хорошо, что по старой привычке, прежде чем войти в незнакомое место, гранату туда запулил... ну, в смысле, впёрся в портал с арбалетом наперевес и без лишних раздумий разрядил его сначала в того чувака, что швырялся огнешарами, а после, вторым болтом, в лучника. С одной стороны, повезло, что других стрелков у противника не нашлось, но, с другой, везёт только тем, кто сам не плошает.

Так или иначе, разобраться с шестью оставшимися оглоедами, вооружёнными только мечами и тесаками, труда не составило. Троих кончил я (дважды использовал руну «одиночный огонь»), троих прирезал Аршаф. В чём «вору» не подфартило, так это в том, что мгновенно включить магическую защиту он не успел, поэтому в самом начале боя получил лезвием в бок. Вражий клинок, по всей вероятности, задел селезёнку, и драться напарнику пришлось исключительно на морально-волевых. Так что как только последний противник упал, следом за ним рухнул и сам Аршаф...

— Уверен, что ничего интересного? — лениво поинтересовался я, включая пластинку «познание». — Файерболы они кидали, защиту поставить пытались, усилением пользовались... Сто против одного, на ком-то из них рунных камушков, как блох на барбоске.

— А ведь и верно, — озадачился «вор» и тут же хлопнул себя по лбу. — Иллюзия, мать её за ногу!

— Иллюзия, — подтвердил я, вставая.

Скрытый под мороком дорожный мешок валялся около «файербольщика». Иллюзия исчезла, когда я дотронулся до него — сработал иммунитет к магии, что для меня уже стало привычным.

Кроме разного малоценного барахла в мешке обнаружились три рунных камня и «пустой» свиток, без записей.

— Как твоя личная магия? — оглянулся я не напарника. — Действует?

Тот покачал головой:

— Практически нет. Я, в общем, и оплошал-то из-за того, что пытался свою защиту включить, а не рунную. Вот тут-то меня-то и подкололи.

— Бывает, — пожал я плечами и развернул найденный свиток. — А ну-ка, пальни в меня чем-нибудь рунным. Хочу посмотреть, как работает...

Как оказалось, рунная магия работала в моём отношении точно так же как та, какой меня потчевали в пределах Империи. Перед глазами появлялось облако маг-энергии, я мог или пропустить его, или отразить, или преобразовать и направить в нужную сторону.

На активированном свитке проступили какие-то непонятные письмена.

— Тайнопись, — прокомментировал «вор». — Специальная воровская.

— Прочитать сможешь?

— Попробую...

Аршаф читал свиток минуты четыре. Повторяя слова и фразы, возвращаясь назад, уточняя смыслы написанного. Долго, но результат того стоил. По крайней мере, стало понятно, почему мы встретили этих чуваков здесь, где по уверениям «вора», мало кто ходит.

— Они не хотели, чтобы их видели, — резюмировал я по прочтении. — И что это нам даёт?

— Выйдем на Совет командоров, поймём, — ответил Аршаф. — Эти, кстати, — кивнул он на трупы, — действительно из баталии Дегриньи́. У них у каждого жёлтый четырёхлистник на шмотках.

Я молча кивнул. Об отличительных знаках драаранских «баталий» он мне уже рассказывал. О Совете командоров — тоже...

Трофейные рунные камни достались напарнику. Один отвечал за магическую защиту, второй — за огнешары, третий — за силу удара. Но все маломощные, с моими пластинками не сравнить. «Вор» спрятал их в своём рюкзаке вместе с секретным свитком.

До города от этой поляны было чуть больше поллиги. Если по торной дороге, то где-то на полчаса неспешного хода. Напарник советовал двигаться именно так, а не скрываясь и крадучись. Местные, как он объяснил, прячущихся не жаловали. Как, впрочем, и чужаков.

— Меня-то здесь знают, а вот тебя, старшой, могут и не пропустить, да ещё проверять начнут, — известил об этой проблеме Аршаф, почесав в затылке. — Нам же ведь что? Нам, главное, в город войти. А там уж никто ничего не спрашивает: раз вошёл, значит, свой. Вот если б тебе туда как-нибудь незаметно пробраться, было бы здо́рово. Знал в своё время пару лазеек, но, может быть, их уже перекрыли...

— Не