class="p1">– Вот, кстати, счеты… – проговорила брюнетка. – В нашем музее нет хороших старинных счетов.

– А мы слышали, – подхватила блондинка, – что у вас есть уникальные старинные счеты, по слухам, принадлежавшие самому Луке Паччоли.

– Мы бы с радостью приобрели их для нашего музея! – сказали они хором.

– Ах, вот вы о чем…

Даниил Никодимович, как уже было сказано, всю жизнь проработал бухгалтером, был одинок (не считая племянника Данечку) и имел только одно постоянное увлечение: он коллекционировал счеты.

В его коллекции хранились счеты большие и маленькие, дорожные; счеты из палисандра и бразильского розового дерева, из слоновой кости и моржового бивня. Но венцом считались старинные итальянские счеты, которые по легенде принадлежали самому Луке Паччоли. Правда, Даниил Никодимович не был в этом стопроцентно уверен, но ему было приятно думать, что этими счетами пользовался создатель двойного бухгалтерского учета…

Сейчас он испытал сложное чувство. С одной стороны, ему было жаль расставаться с любимыми счетами, с другой – хотелось пойти навстречу музею.

– Я не знаю, – неуверенно протянул старик.

Женщины переглянулись.

– Мы хотели бы только посмотреть на них! – проговорила наконец брюнетка.

– Ах, только посмотреть! Тогда что за вопрос… подождите буквально две минуты. – Даниил Никодимович облегченно выдохнул, поднялся из-за стола и отправился в кабинет.

Едва он вышел из кухни, его гостьи переглянулись. Брюнетка кивнула, блондинка достала из сумочки маленький стеклянный пузырек, вытряхнула из него белую таблетку и бросила в чашку хозяина.

Войдя в кабинет, Даниил Никодимович открыл большой застекленный шкаф, на полках которого были расставлены его сокровища и в особом отделении которого он хранил главное сокровище. Из стаканчика для карандашей достал маленький ключ, открыл дверцу особого отделения и вынул из него папку из мягкой замши. При этом старик почувствовал волнение, как и каждый раз, когда прикасался к уникальным счетам.

Закрыв шкаф, он вернулся на кухню, положил папку на стол и проговорил:

– Вот они, те самые счеты! – От волнения у него пересохло в горле, он одним глотком выпил свой чай и повторил торжественно: – Вот они!

С этими словами он потянул молнию на замшевой папке и достал самые обычные деревянные счеты с простыми костяшками, какими пользовался в начале своей карьеры бухгалтера.

Даниил Никодимович удивленно взглянул на счеты, потом перевел взгляд на женщин и проговорил заплетающимся языком:

– Как же… кто же… это, наверное…

Договорить фразу он не успел, глаза его подернулись мутной пеленой беспамятства, он уронил голову на стол и заснул.

– Черт… что это за ерунда? – Брюнетка брезгливо дотронулась до доски и тут же отдернула руку. – Это не те счеты!

– Вижу, что не те!

– А где же те?

– Черт его знает где! Кажется, старикан сам удивился. Он явно перепутал…

Женщины устремились в кабинет, стали вытаскивать счеты из шкафа и без всякого уважения бросать их на пол – палисандровые и сандаловые, перламутровые и позолоченные, из слоновой кости и еще бог знает из чего…

Вскоре они перебрали все счеты, но так и не нашли тех, которые искали.

– Здесь их нет… – растерянно пролепетала блондинка.

– Это ты виновата! – прошипела брюнетка. – Зачем ты поспешила усыпить старика?

– Но ты же сама кивнула!

– Мало ли почему я кивнула! Может, я кивнула своим собственным мыслям…

– Что, мы так и будем препираться? Лучше скажи, что нам теперь делать!

– Сколько времени проспит старик?

– Доктор говорил, что часов пять. Если вообще проснется.

– Не можем же мы ждать здесь пять часов! А если к нему кто-нибудь придет?

– К нему? К этому старикану никто не ходит!

В эту самую минуту в дверь квартиры позвонили.

Женщины застыли в разоренном кабинете. Брюнетка сжимала в руках очередные счеты, блондинка с трудом удерживала стеклянный шкаф, который норовил завалиться.

Звонок послышался снова, блондинка вздрогнула, шкаф ужасающе накренился.

– Помоги! – прошипела она подруге, или, точнее, подельнице.

Та положила счеты на пол и, осторожно ступая, приблизилась к шкафу. Вдвоем они установили его на место, подперли стулом и вышли из кабинета. Проходя мимо входной двери, снова услышали звонок и испуганными антилопами метнулись на кухню.

Даниил Никодимович по-прежнему лежал головой на столе. Чашка с недопитым чаем упала на пол и разбилась.

– Дышит? – испуганно спросила блондинка.

– А я откуда знаю? – огрызнулась брюнетка. – Сама посмотри!

– Боюсь… – честно призналась блондинка.

– Вечно ты всего боишься, Тонька! – Брюнетка повысила было голос, но тут же прикрыла рот рукой.

В дверь позвонили еще раз, а потом послышались голоса и скрип открывшейся соседской двери.

– Да дома он, дома, он вообще редко куда выходит, – расслышали они не молодой, но бойкий женский голос.

Чувствовалось, что его обладательница хоть и в летах, но все еще твердо стоит на ногах и знает, чего хочет. И не только сама, но и все окружающие. Глаза у нее зоркие, она ничего не пропустит. И если видела, как в квартиру к соседу входили две женщины, то это очень плохо, потому как у таких людей и телефон полиции на стене висит рядом с номерами «скорой помощи» и пожарными.

– А вдруг они полицию вызовут? – прошептала блондинка. – А те приедут, дверь взломают, а тут мы… в квартире кавардак такой, а если еще и старикан не проснется… ой!

– Не каркай! – прошипела брюнетка. – Если старикан окочурится, тебе полный кердык!

– Почему это мне? – возмутилась блондинка. – Всегда ты, Сонька, норовишь все на меня свалить! Если что, мы с тобой одинаково отвечать будем!

– А потому, – злорадно ответила брюнетка, – что это ты ему таблетку в чай положила! Своими руками! И пузырек у тебя, а на нем непременно твои отпечатки!

– Ах ты! – Тонька задохнулась от подступивших чувств.

– Тише! – Брюнетка сняла сапоги, босиком подкралась к входной двери и заглянула в глазок.

На лестнице между тем шел разговор.

– А вы, простите, конкретно по какому к нему вопросу? – спрашивала соседка.

Антонина не прислушивалась: она в это время со сосредоточенным видом лила в сапоги брюнетки заварку из чайника. А вот не будет эта зараза гадости говорить! Хотела еще осколки разбитой чашки сунуть, но решила, что это будет уже перебор и Сонька ни за что ей не простит.

Брюнетка между тем внимательно слушала разговор, потом хихикнула и, одним прыжком преодолев расстояние от двери до кухни, сказала:

– Все в порядке. Это знаешь кто к нему ломится? Катька Шешунова. Помнишь такую? Я ее по голосу узнала, в глазок-то ничего не разглядеть.

– Катька? – ахнула Антонина. – Ее разве не посадили?

– Не, тогда просто лещей надавали и морду какой-то гадостью облили… зеленкой, что ли, а потом отпустили, чтобы с ментами не связываться. Себе ведь дороже!

– Не