Поскольку ни одна из девушек никак не среагировала на его слова, Джозеф взорвался:

— Я имею дело с двумя куклами, которым ничего не надо! Даже шлюхи из дешевого борделя живее и сообразительнее вас!

— Я могу идти? — повторила Надин, и на сей раз в ее тихом голосе звучала настойчивость.

Иверс махнул рукой в ее сторону.

— Убирайся! А ты иди в спальню, — приказал он Эвиан.

Встав из-за стола, она с тоской посмотрела вслед уходящей Надин. У той было хотя бы временное убежище — своя комната, где никто не побеспокоит ее до утра.

Эвиан обреченно проследовала в спальню, которую была вынуждена делить с ненавистным мужем. В последнее время ей все чаще начинало казаться, что он тоже ее ненавидит, ибо она не принесла ему ничего, кроме разочарования.

Иногда Иверс изображал видимость нежности и тогда обычно велел Эвиан снять с себя всю одежду. Но если бывал зол, то просто задирал подол ее ночной сорочки. Тогда все происходило грубее, но и быстрее.

Вынув шпильки из волос, она посмотрела на стоявшую на комоде кружку. В отваре, приготовленном из данных индианкой трав, таилось ее спасение. Эвиан была готова выпить любую отраву, лишь бы не рожать наследников для «Райской страны», лишь бы ее дети не унаследовали кровь этого жестокого человека.

Но сегодня ей не повезло. Заметив направление ее взгляда, Джозеф схватил кружку и швырнул ее об пол. Темная, остро пахнувшая жидкость растеклась под ногами, но это было еще не все. Взяв мешочек с травами, Иверс сунул его в печь.

— Хватит пить эту дрянь! Индианка выжила из ума. Больше ты к ней не пойдешь.

Эвиан похолодела. В первые месяцы замужества Божья воля уберегла ее от беременности, но сейчас это вполне могло случиться.

После того, как резко навалившись на ее, муж получил свое, молодая женщина долго лежала, не шевелясь, и думала. Она поняла, что убежит с Кларенсом. Убежит, даже если это будет стоить ей жизни.

— Ты не можешь так поступить со мной! — воскликнул Арни после того, как Кларенс рассказал ему о своих намерениях.

— Я предлагаю тебе отправиться с нами.

— И стать третьим лишним? А кто останется здесь? Мы нанялись к Уиллису до весны, мы потратили оставленные им деньги на еду и одежду, а теперь исчезнем? Это нечестно. Что тебе стоит подождать до конца зимы?

— Я не хочу ждать! — упрямо заявил Кларенс.

Зане в самом деле была известна не одна тайная тропа. До больших снегопадов оставалось мало времени, и она советовала спешить. Дело затрудняло то, что названия, которые знала неграмотная индианка, чаще всего отличались от тех, что были напечатаны на карте штата. Так, Кларенс не сразу понял, что тропа должна вывести их с Эвиан к Денверу[4].

— А что будет с животными? Ты способен их бросить?

Кларенс отмахнулся.

— Иверс наверняка пришлет сюда своих людей.

— А если нет? Я не могу нарушить слово, данное Уиллису.

— То есть ты хочешь остаться?

— Я должен остаться. У меня нет другого выхода.

Хотя напряженный взгляд Кларенса был устремлен в стену, Арни был готов поклясться, что приятель мысленно видит нечто, находящееся далеко за горами.

— Если ты когда-нибудь влюбишься, ты тоже пожертвуешь всем ради любимой.

— Только не дружбой!

Кларенс сделал вид, что не обратил внимания на эти слова, и через некоторое время Арни спросил:

— Вы поедете верхом?

— Нет. Зана дает нам снегоступы — по тропе можно пройти только на них. Еще она обещала одежду из оленьей кожи и вяленое мясо. Так что с ранчо я не возьму ничего. Кроме револьвера.

Арни оторопел.

— Это оружие Уиллиса! Оно стоит денег!

Кларенс пожал плечами.

— Тех самых денег, которые он обещал заплатить мне весной.

— Но работать буду только я. К тому же я плохо представляю, как справлюсь один, ведь у меня не будет ни минуты передышки. И я не уверен в том, что мне не понадобится оружие.

— Зачем? Стрелять в койотов? А вот мне, возможно, придется защищаться от Иверса. Я оставлю тебе взамен свое седло. Пусть оно старое, за него все же можно выручить пару десятков долларов.

Арни понял, что все решено. Кларенс дарил ему самое дорогое, что у него было, вероятно, желая тем самым как поблагодарить, так и попросить прощения.

Посмотрев на свои руки, Арни заметил, что они дрожат. Никогда, даже в самом страшном сне, он не мог представить, что все закончится вот так. Ему казалось, что в его сердце образовалась дыра, а в душе дует холодный ветер.

— А как Эвиан узнает, когда уходить?

— Ты поедешь в «Райскую страну» якобы по какому-то делу и передашь ей. Мы так условились.

Арни ударил себя в грудь.

— Я?! А после вашего бегства Иверс явится сюда и снимет с меня шкуру!

Кларенс смерил приятеля взглядом.

— Ты его боишься?

— Я уже говорил, что у него слишком много людей и оружия. В этом случае не испугается только глупец.

— Тогда скажи ему, что ничего не знаешь.

— Он не поверит. Если только ты в самом деле не сообщишь, куда вы идете.

— Нет, — возразил Кларенс, — я подробно опишу тебе наш путь. Мне бы очень хотелось, чтобы когда-нибудь ты присоединился к нам.

Когда приятель закончил рассказ, Арни спросил:

— Ты уверен, что вы останетесь в Денвере?

— Я ни в чем не уверен.

— А в том, что Эвиан тебя любит?

Кларенс скрипнул зубами. Это была болезненная тема.

— Я надеюсь, что когда-нибудь полюбит.

Через два дня к Зане приехал Джозеф Иверс. Спрыгнув с коня, он с ходу спросил:

— Эвиан у тебя?

— Я ее не видела.

— То есть как? Куда она подевалась?

— Не знаю. Однако могу сказать, что тебе удастся ее отыскать.

— Что ж, тогда именно этим я и займусь.

— Раз уж ты явился сюда, нам надо поговорить, — сказала Зана и погасила трубку. Это означало, что разговор будет серьезным.

— О чем?

— Ты собрался покинуть этот край, Джо?

— С чего ты взяла? Я просто решил прикупить немного земли в другом месте.

— Если тебе нужна еще земля, купи соседнее ранчо.

— В свое время. Тебе что за дело до всего этого?

— А что ты собрался сделать со своей дочерью? — спросила Зана, не обратив внимания на его вопрос.