решил встретиться со мной спустя столько времени, значит, у него была веская причина.

По крайней мере, я на это надеялась.

— Идите домой, — тихо сказала я, посмотрев на Марка. — Думаю, она хочет спать.

— А ты? — Гранин нахмурился.

— Всё хорошо, — натянуто улыбнулась. — Пожалуйста, идите — холодно. Я поднимусь через пять минут.

Сначала Марк сомневался — я видела, как недовольно ходили желваки на очерченных скулах. Но, к счастью, противиться не стал. Тяжело вздохнув, он отдал мне зонт, а потом зашёл в подъезд.

Возможно, мне стоило идти с ними, но нездоровое любопытство овладело разумом, заставив меня остаться с Котовым.

— Так о чём ты хотел поговорить? — вздохнула я, смотря на неудавшегося мужа.

— Ты изменилась, Лида, — усмехнулся Никита, пройдясь по мне оценивающим взглядом. — Мы так давно не виделись, а ты хочешь поскорее избавиться от меня.

— Да, — твёрдо ответила я. — Если не заметил, моя дочка больна. Поэтому у меня нет времени погружаться в пустые воспоминания с тобой.

Но изменилась не только я, но и Никита. Постарел, возмужал, стал безумно похож на своего отца — даже бородку такую же отрастил. Правда, это совершенно не умаляло его привлекательности.

— Ты права, — он высунул руки из карманов кожаной куртки. — Дети — это главное.

Только сейчас я заметила, что на безымянном пальце его правой руки виднелось кольцо. Раз Котов был женат, почему же вернулся в город? Зачем решил найти меня? Вспомнить былое? Очень глупо…

— Если ты и дальше будешь тянуть, я лучше пойду, — сделала шаг назад, но Никита остановил меня, спросив:

— А сколько дочке лет?

— Три с небольшим, — не задумываясь, ответила я. — А что?

— То есть, ты родила её через девять месяцев после нашего расставания…

Теперь меня осенило! Я стала понимать, куда он клонит — видимо, Никита предполагал, что это он являлся биологическим отцом Милы.

— Подожди, — нахмурившись, усмехнулась я. — Только не говори что…

— На прошлой неделе мне позвонила мама. Она сказала, что видела тебя с маленькой девочкой в торговом центре. И всё бы ничего, — Котов поджал губы. — Но твоя дочь действительно очень похожа на меня.

— Бред! — меня гневило одно лишь предположение. — Она ничем на тебя не похожа!

— Ты злишься, Лида… — Никита сделал шаг ко мне. — Сердишься из-за того, что я прав. Всё же сходится!

— Ничего не сходится… — покачала головой, сжав зубы. — К моей дочери ты не имеешь никакого отношения.

— Почему ты так уверена?!

— Я не должна перед тобой отчитываться, — моё терпение оставалось на исходе. — Пожалуйста, выброси из головы эту чушь… И возвращайся к жене в Москву, — я хотела развернуться и уйти. — Мила не твоя дочь. На этом наш разговор закончен.

— Нет, Лида, — пытаясь удержать, Никита схватил меня за запястье. — Я требую, чтобы мы сделали тест ДНК. Сейчас я не могу иметь детей, и если Мила окажется моей… — его голос дрожал. — Я буду участвовать в её воспитании.

Нет. Меня раздражало не его предположение, а абсурдная наглость, с которой Котов пытался доказать свою правоту.

— Тебе не кажется, что ты слишком поздно приехал? Прошло больше трёх лет, а ты только сейчас очнулся, решив, что я родила от тебя дочь!

— Нет, — Никита злился. — После нашего расставания мы всей семьёй уехали в Москву. Если бы я знал, что ты была беременна, потребовал бы сделать тест раньше.

— Отпусти меня. Сейчас же! — прорычала я, пытаясь вырваться. — У Милы есть отец! И это не ты.

Мы прожигали друг друга взглядом. И я уже была готова отвесить Никите хлёсткую пощёчину, как подъездная дверь открылась, и к нам подошёл Марк.

Он оттолкнул Котова, закрыв меня своей широкой спиной.

— Это так в Москве принято разговаривать? — прорычал Марк.

— Не вмешивайся, — ответил Никита. — Я знаю, что Лида никогда не была замужем. А это значит, что сейчас ты не больше, чем проходимец, решивший влезть в наши дела.

— «Проходимец»? — на выдохе рассмеялся Гранин, засунув руки в карманы пальто. — Я отец Милы!

Наш разговор на повышенных тонах стал привлекать излишнее внимание соседей. Я понимала, что если сейчас мы не разойдёмся — завтра о моей семье будет судачить весь дом. Поэтому, не желая подвергать маму лишним расспросам и усмешкам, я схватилась за ладонь Марка и переплела наши пальцы.

— Пожалуйста, пойдём домой, — прошептала я. — Мила ждёт…

— Идём, — Гранин неожиданно поцеловал меня в лоб. — Устала?

Это было настолько внезапно, но настолько приятно, что у меня перехватило дыхание. Правда, показать я этого не могла — раздражённый Котов продолжал наблюдать за нашей неумелой игрой.

— Разговор не окончен! — прокричал вслед Никита, когда мы подошли к подъезду. — Я добьюсь того, что ты сделаешь тест!

Глава 24

Марк не отпустил моей руки даже в подъезде. Он так крепко сжимал пальцы, что, казалось, в следующую секунду я испытаю сильную боль. Но Гранин контролировал себя, лишь показывая, как недоволен произошедшей ситуацией.

— Ты всё вспомнил? — тихо спросила я, когда мы ждали лифт.

— Да, — вздохнул Марк, не удостоив меня взглядом. — Я всё вспомнил, но так и не понял, почему ты ничего мне не рассказала?

Внутри всё сжалось. Я чувствовала, как злится Марк, но сейчас не была готова оправдываться — встреча с Никитой окончательно выбила землю из-под моих ног.

— Так вышло.

Двери открылись, и Гранин затащил меня в лифт.

— Если я правильно понял, то это тот самый парень, что бросил тебя перед свадьбой? — Марк продолжал смотреть вперёд, словно боролся со своим гневом. — Теперь он считает, что Мила его дочь?

— Она не имеет к нему никакого отношения! — я резко повернулась к нему, практически вырвав руку из его ладони. — Мы предохранялись…

— То есть ты уверена, что она моя…

— Да, — твёрдо ответила я. — Мила твоя дочь, — попытавшись успокоиться, тихо добавила: — Даже тест никакой не нужен — она твоя копия. Ничего моего…

— Нет, так не пойдёт, — наконец-то Гранин посмотрел на меня. — Мы обязательно сделаем тест. И вообще, — Марк повернулся ко мне, — нужно установить отцовство и вписать меня в свидетельство. Я хочу, чтобы у моей дочери было моё, — он выделил это слово, — отчество.

Это было слишком неожиданно. Настолько внезапно, что я потеряла дар речи. Человек, который только несколько дней назад узнал, что у него есть ребёнок, пытался давить на меня, вынуждая менять документы.

— Нет, — ответила я, когда двери лифта открылись. — Я не готова… — выйдя в подъезд, развернулась. — Большое спасибо за то, что избавил меня от объяснений с Никитой и за то, что не стал сомневаться в моих словах, поверив