Сибирь, лето, 3 часа ночи, я усталый от замены колёс на новой машине друга, но довольный от того, что день в гараже был разбавлен приятной компанией, шашлыками и пивом. Шёл я себе никого не трогал, а тут, как из-под земли возник мужик в гражданском и начал тыкать мне ксивой в нос, со словами молодой человек, не могли бы вы пройти со мной на обыск. Как тут откажешь? Правда я подумал, что обыскивать будут меня, а оказалось, обыскивали двух молодых умников, которых, ребята из службы взяли с целой сумкой каких-то запрещённых препаратов и которые отнекивались от этой сумки, как от чумы. При этом изъяли из их карманов ещё и с десяток смартфонов, которые были явно не их. Ну, в нашей стране не принято молодым парням носить телефоны в пёстрых или розовых чехлах со стразами. Но ребят и это не смутило, объяснили они это случайным стечением обстоятельств, мол все побежали, а они собрали телефоны товарищей и решили их им позже раздать, но увы их почему-то задержали. Так вот, проходя по полуподвальным, и подвальным помещениям этого участка-лабиринта, я и увидел других товарищей с примерно такими же выражениями лиц за решёткой ожидающих явно не радужных событий, правда за одним исключением, что к эмоциям их лиц примешивалось отчаяние и смущение. А вот в ГНК, видимо, голодные, несчастные, злые и усталые сотрудники, кто в масках, а кто без них, периодически посматривали на меня с завистью и слюной, так как со мной был пакет одуряюще пахнущего шашлыка. Ну не доели мы с друзьями его, поэтому разделили на всех и пошли по домам.

И вот наша группа из пяти мордоворотов и я, заехали за массивные стены ограждений. Машина остановилась, и мы начали выходить. Я выполз из машины и уставился на чопорное лицо мужчины где-то за пятьдесят, одетого в костюм дворецкого, седого как лунь, с усами и моноклем в глазу. Улыбка растеклась по моему лицу, я не сдержался и хихикнул в кулак, так как зрелище было, на мой взгляд, уморительным. Да, блин, ну не привык я к таким встречам, а особенно к дворецким, я такого вообще не ожидал. Да вы гляньте на него?! Начищенный до блеска, одет с иголочки, весь чистый, опрятный, одним словом идеальный образчик этой профессии. Будто с него рисовали и писали все эти образы в фильмах, книгах и сериалах. И да, я не спорю, наверное, с большим количеством денег это нормально, но для меня, точно нет. Я простой и обычный работяга и даже видя таких людей в кино, никогда не понимал их и их приверженность своей работе, но я не осуждал, так как каждый живёт, как хочет и зачем хочет. Я сравнивал это со Стокгольмский синдром у жертвы, ну право слово.

Моя улыбка не укрылась от ясного глаза под моноклем, но в ответ я получил только яростный его блеск и недовольное выражение лица.

- Так вот вы какой, Михаил. А я вас представлял немного иначе, - без тени эмоции сказал дворецкий, с небольшим незнакомым мне акцентом и ритуально поклонился и изрёк, - меня зовут Вольдемар и я личный дворецкий господина Феликса. Прошу вас пройти со мной. Вас ожидают.

Он на пятках развернулся и грациозной, но твёрдой походкой стал чеканить шаг в сторону парадной двери. Я обратил внимание, что ворота за нами закрылись. Я развернулся и пошёл за Вольдемаром. Я шёл и оглядывал то, что было доступно моему взору. А поглядеть тут было на что. Тут тебе и грядки со свежей зеленью, и теплица и всё это украшено статуями и бюстами каких-то людей. Ну и как изюминка, весь двор просто утопал в еловой зелени, которая была, повсюду начиная от декоративных ёлок, до стройных и высоких кипарисов. Эх, благодать, все эти виды напомнили мне об отпуске в Крыму, и я на несколько мгновений забылся, утопая в еловом аромате витающем вокруг. Пока не уткнулся грудью в вытянутую руку сопровождающего, глядящего на меня с удивлением.

- Простите, Вольдемар, я немного отвлёкся на ваш изумительный двор и утонул в одуряющем аромате хвои, - оправдался я перед ним, - но теперь готов идти дальше.

- Он не мой, а господина Феликса, - также чопорно, ответил мне дворецкий, но затем с гордым видом добавил, он поправил монокль и развернувшись открыл дверь, пропуская меня вперёд, - однако благодарю вас, за высокую оценку моих стараний. Я вижу вам не чуждо возвышенное.

С момента встречи с Вольдемаром, меня не отпускал один вопрос. Почему его аура серая? Прямо как у Алекса из бара. Я подумал, что он вообще не испытывает эмоций, а исходя из моих ранних наблюдений за людьми я понял, что цвет ауры зависит именно от эмоций. Но после моего замечания на счёт двора, его аура моргнула зелёным цветом, цветом гордости, как я для себя её обозначил. И пусть сияние было блеклым и кратким, но оно было, а значит передо мной живой человек, который искусно умеет сдерживать эмоции.

Мы шли по дому. Вот старого, но добротного вида мебель, вот куча дорогого вида ваз, кувшинов, тарелок и прочей кухонной утвари на тележке, вот красивые картины, а вот мощные колонны с барельефами узоров на них, вот лестница на второй этаж, а здесь витражные разноцветные стекла, за которыми виднелся задний двор. Весь дом дышал теплотой, светом и уютом, не смотря на гору дорогих вещей с бело-золотым оттенком интерьера. Мне стало тепло и уютно на душе, и я снова остановился, заглядевшись на эту красоту. Я услышал, как Вольдемар покашлял, отвлёкся на него, кивнул ему и потопал дальше. Мы вышли на задний двор, на котором располагалась деревянная беседка в которой, попивая чай, сидел Феликс в тёплом домашнем халате. Дворецкий отошёл в сторону, протянул руку к месту за столом.

- Сэээр, завтрак подадут в течение десяти минут, как вы и просили, - повернулся он лицом к Феликсу, склонил голову, а затем также чеканя шаг удалился в дом.

- Ох уж мне эти его западные манеры... - выдохнул Феликс с уставшим видом и сделав забавную физиономию добавил, - вечно он сэрит и мэмит, а к нему, видите ли, нужно по фамилии обращаться и