С каждой стороны дороги поднималась черная стена деревьев, сквозь которую не мог проникнуть ни один блик нашего костра. Забираясь в шатер, я чувствовала, как спина чешется между лопатками. Не важно, сколько раз я убеждала себя, что на дороге мы в безопасности. Что-то таилось там, в темноте. В Диких Землях.

– Животные предупредят вас о плохой погоде, если будете внимательны, – сказал мне Хафа, пока мы тащились за каретой. Когда мы проснулись, земля была запорошена снегом, а высокие хвойные деревья и колючие кусты оказались покрыты крошечными ледяными кристаллами.

– А что делать, если вокруг нет животных? – спросила я и поплотнее закуталась в плащ, чтобы холодный ветер не добрался до моей шеи. Капюшон опускался мне на глаза, и я могла видеть лишь грязь под копытами лошади и свои перчатки, промокшие от дождя.

Но даже проливной дождь не мог потушить потрескивающий сгусток энергии, который я ощущала внутри. Это чувство только усилилось, когда мы приблизились к горам Фьель. Мне больше не приходилось сосредотачиваться, чтобы дотянуться до нитей: теперь эмоции отца и брата всегда были со мной.

Хафа чихнул.

– Если вокруг нет животных, то это повод забеспокоиться. В лесу всегда найдутся хотя бы маленькие зверьки, только если рядом нет кого-то опасного.

Я вытерла сопливый нос и поежилась. В это время года не должно быть так холодно. Может, такая погода была проделкой Диких Земель? Или все дело в том, что мы поднимались к горам?

Вдруг нити ударили меня болезненным разрядом, и от неожиданности я дернула за поводья. Джентри фыркнула, мотнув своей мокрой гривой. Я прижала руку к сердцу и подняла голову. По моему лицу заструилась вода, тут же затекшая за воротник.

Нить моего отца кричала, источая новое, необычное для него чувство – страх. У меня в животе словно открылась черная яма, и я согнулась пополам, чтобы сдержать тошноту.

– Принцесса? – спросил Хафа, останавливая лошадь. Его рука схватилась за рукоять меча.

Я стянула толстые перчатки и засунула их в седельную сумку, а затем откинула капюшон, хватая ртом воздух и позволяя дождю остудить мое горящее лицо.

– Это не…

– Сэр, уйдите с дороги! – спереди раздался оглушительно громкий голос генерала Леланда.

Карета резко остановилась, плотно увязая в черной грязи.

Лес накрыла оглушающая тишина. Даже журчащий ручей, который тек вдоль дороги, перестал издавать звуки. Затихли голоса птиц, ветер больше не шумел в листве деревьев. Капли дождя не стучали о листья.

Хафа потянулся ко мне и надел капюшон обратно на мою голову. Медленно вытащив меч, он приложил палец к губам. Нить моего отца не унималась: она словно завязывалась в узлы. От отчаянных попыток успокоиться и выровнять дыхание, у меня на глаза навернулись слезы. Я кивнула Хафе и последовала за ним мимо кареты.

На дороге впереди стояла одинокая лошадь с наездником на спине. Его серый плащ трепетал на ветру, которого я больше не слышала.

Я зажмурилась, отталкивая нить отца. Лицо незнакомца было закрыто капюшоном, но мне показалось, что это мужчина. Место, которым я ощущала мои узы – между сердцем и желудком, – колебалось и горело, как огонь. Я почти оглохла, словно мои уши были набиты ватой.

Мужчина не ответил на выкрик Леланда, даже не сдвинулся с места. Было ли это очередным трюком Диких Земель?

Уши Джентри прижались к голове, а глаза начали вращаться.

Хафа изучал деревья, похожие на сплошную изумрудную стену. Нить моего отца содрогнулась от ужаса. Мое сердцебиение отдавалось у меня в голове, жгло кончики пальцев. Нет. Отец нуждался в помощи. Я была слишком далеко.

Леланд выхватил меч из ножен, и лязг стали эхом отдался где-то в верхушках деревьев.

– Отойди, или мы применим силу!

Что-то было не так. Этот мужчина на дороге. Нить моего отца. Странное совпадение. Мой разум говорил мне бежать. Спасаться. Я подавила эти мысли и опустила руку на эфес своего меча.

Незнакомец поднял руку ладонью вперед, и дорогу накрыла невидимая волна, поглотившая всех нас. Воздух резонировал от энергии, которую я никогда прежде не встречала.

Из леса начали появляться грязные, оборванные люди: кто-то ехал верхом, но большинство бежали на своих двоих. Потрясая дубинками и мечами, они быстро окружили нашу процессию, но никто не двигался и не пытался бежать. Рядом со мной застыл Мастер Хафа. Его глаза были широко раскрыты, а пальцы сжались на рукояти меча.

В тишине мое дыхание казалось невыносимо громким. Хафа не поджидал удачного момента: он был неподвижен. Я обвела глазами всю процессию. Все замерли на месте. Кроме меня.

Я медленно выдохнула, расслабляя каждую мышцу своего тела от головы до пят. Мне нужно было смешаться со всеми остальными. Пока что.

Нападавшие сузили круг. Теперь я могла разглядеть их пустые глаза и почувствовать исходивший от них запах смерти. Серая фигура подъехала ближе. Ноги и брюхо его лошади покрывал плотный слой грязи.

Он был мазком серого цвета на палитре Диких Земель. Серый плащ и серая лошадь: его словно лишили цвета. Незнакомец махнул рукой, словно в приветствии, но это движение оттолкнуло Леланда и всех людей в начале процессии на край дороги, как будто их смело огромной рукой. Человек в сером прочищал путь к карете.

Он был магом.

И он пришел за мной.

Кровь ударила в уши, и скоро я перестала слышать что-либо, кроме своего сердцебиения. Нить моего отца натянулась и словно обмоталась вокруг моих ребер, готовых сломаться под этим напором. От напряжения мое тело начало трястись, усложняя все попытки оставаться неподвижной и не выделяться.

У меня было только одно преимущество – элемент неожиданности.

Мое сердце билось в тишине. Спрыгнув с лошади, маг направился к карете и исчез из поля моего зрения.

Дождь превратился в мелкую изморось, и тучи начали расступаться, пропуская солнечный свет. Вокруг нас гудела неведомая сила: это напоминало мощный водный поток, бьющийся о валун, которому не повезло оказаться в середине реки. Чем ближе подходил незнакомец, тем сильнее становилась его подавляющая магия. Мое кольцо нагрелось, поглощая его чары.

Мой капюшон ограничивал большую часть обзора, а все остальное закрывала собой карета. Неужели он собирался просто смахнуть ее с пути, чтобы добраться до меня?

Его тень отразилась в оконном стекле кареты. С силой распахнув дверцу и схватив Элейн за шею, он вытащил ее наружу, а затем бросил в грязь к ногам серой лошади. Я почти не видела ее сквозь щель между каретой и лошадьми.

Ее плащ с серебряной вышивкой вымок в грязной дождевой воде.

– Встань, – от его низкого голоса у меня создалось ощущение, словно кто-то водит по моей спине затупленным ножом.