– Прости, не удержался.

– Угу... – невнятно выдала я.

– Ты не ответила на поцелуй. Тебе было неприятно?

А как я должна была ответить? «Да, целуй меня, целуй! Лобызай активнее!» Так что ли?

– Э-э... – кажется, я заразилась от Дануты болезнью междометий. Надо сказать что-нибудь членораздельное! Так, соберись, Жупа, включи мозг. – Не то чтобы у меня большой опыт в поцелуях... – призналась, наконец.

– Ты давно ни с кем не целовалась?

– Очень давно, – кивнула. – С прошлой жизни. В этой с поцелуями как-то не задалось. По объективным причинам.

Вроде по-умному прозвучало? Или нет?

– Жу, это, что, был твой первый поцелуй? – Ден выглядел обескураженным.

– Был.

– Прости. Для меня прошлая ночь была как в тумане. Мне казалось, ты меня зовёшь. Это бред, знаю, но на рассвете я вскочил на коня и вернулся сюда.

А ведь звала! Звала! Но ни за какие коврижки не признаюсь!

– К-ко мне? – как бы моя нижняя челюсть сейчас не отвалилась...

– К тебе! И представь моё удивление, когда на твоей кухне я увидел этих двоих! Да ещё у одного явный синдром Приапа[1]!

– Забудь о них. Как женщина я их не интересую.

– Очень скоро это изменится, Жу.

– О чём ты?

– Твои недостатки превратятся в достоинства. Я уже вижу тебя такой, какой ты станешь.

– Ты уверен, что это не игры твоей фантазии?

– Уверен. Я чувствую тебя и вижу твой истинный облик.

– Хотела бы и я его увидеть...

– Увидишь. Обещаю. И пока я здесь, давай проведём сеанс исцеления.

– Нет уж! Сначала обед! Зря я что ли курник да расстегай с минтаем испекла? – для пущей убедительности я упёрла руки в бока и посмотрела на него взглядом матёрой поварихи, мол, пока не съешь, не выпущу!

– Давай! – просиял Ден. – Я голоден, как зверь.

А я... Становлюсь счастливой от одного только вида уминающего за обе щека принца. Как говорится, тарелку осилит жующий.

Кажется, я влюбилась. Так изящно мою еду ещё никто не поглощал.

В общем, в этот раз я насытилась королевской статью, получила эстетическое удовольствие.

– Благодарю за трапезу. Теперь я полон сил и готов раскрывать твою красоту, – пустая тарелка со сложенными друг на дружку вилкой и ножиком[2] была отодвинута в знак того, что обед окончен.

– На здоровье, – я убрала посуду в мойку. – Я готова к истязаниям.

Оказывается, я скучала по прикосновениям пальцев Дена, которые как бы намекают на более интимное отношение, чем «пациент – доктор». Теперь я знаю, что так и есть! Уи-и-и!

– Сегодня попробую убрать ещё одну спайку, – прокомментировал он свои приятные поглаживания.

Я лежала на животе, повернув голову в сторону и прислушиваясь к ощущениям.

– А сейчас ты что делаешь?

– Смотрю... Кхм, отслеживаю перемены в твоём теле.

– Они есть?

– Даже больше, чем я рассчитывал. И магия, сокрытая в тебе, начинает проявляться.

– То есть я становлюсь магом?

– Нет, но... У тебя могут быть спонтанные выплески магии. Узнать бы ещё, какая направленность у этой энергии.

Кажется, я знаю. Мои желания сбываются. Значит, я – сбыватель, то есть джинн. Надеюсь, меня не посадят в лампу. Ерунда, конечно, но лучше я пока ничего не буду говорить Дену. Сама толком не разобралась.

Он продолжал ощупывать мне рёбра и гроб, и вдруг воскликнул:

– Нашёл! Вот эту спайку мы сейчас уберём. Ты готова? Придётся немного потерпеть.

– Ы-ы-ы... Не очень, но готовей, чем сейчас, уже не буду.

– Начали, – скомандовал он, и в меня полилась обжигающая и какая-то щипучая энергия.

– Ай-й... – приглушённо простонала я, но, припомнив, что Ден забирает себе половину моей боли, стиснула зубы и умолкла.

Он пыхтел, как будто нёс на себе повозку с картошкой. Что называется: грыжу заработаю, но донесу.

А мне казалось, что мой позвоночник изнутри пилят раскалённым ребристым ножом. Боль выстрелами отзывалась даже в кончиках пальцев, вот-вот нервы оборвутся, и я потеряю чувствительность в теле.

Так больно, что теперь и пытки не страшны!

Вскоре во мне действительно что-то оборвалось, но легче не стало, и я, растеряв последние крохи самообладания, уже выла в голос.

– Прости... Прости... – пыхтел Ден. – Так надо. Ещё чуть-чуть... Ох! Так... Так... – под конец и он издавал умирающие звуки, а когда завершил, успел сказать только: – Всё, – и рухнул без чувств.

А я – нет. Лежала, раздавленной лепёшкой распластавшись на постели, и отходила от болевого шока. Слёзы продолжали скатываться на подушку, и сквозь их пелену я разглядывала бледное лицо Дена.

Надо же... Он приехал ко мне, как только смог. Выложился по полной, леча меня. Неужели у него ко мне не только профессиональный интерес? Или его отношение навеяно моей желаниеисполнятельной магией? Как долго это всё продлится? Хорошо бы всю жизнь...

С этими мыслями сон унёс меня в иную реальность, где со мной был не только Ден, но и черноволосый красавчик! Ну, не такой красавчик, как мой принц, но тут дело даже не в красоте лица, а в масштабе личности. Но это не суть. А суть в том, что оба они были мои! Даже не так: мои-мои! И я перед ними вся такая прекрасная госпожа-повелительница.

Чушь, конечно, но мне понравилось!

Помню, во сне я заявила: «Да будет так! На веки вечные вы принадлежите мне!» – и голубое облачко радостно взвилось вверх и умчалось в дальние дали.

Что сказать? Чудеса да и только!

Из нескромных грёз меня выдернул обнявший мою тушку со спины Ден:

– Жу? Жу? Мне пора. Уже ночь, и к утру я должен быть в столице, – сообщил он траурным голосом. – Нужно ещё забрать лошадь из стойла в таверне.

– Но как ты поедешь в таком состоянии? – божечки, как же мне не хотелось его отпускать.

– Я в порядке. А тебе не помешает кружка тёплой воды и корректор, чтобы закрепить результат. В этот раз я убрал спайку, сильно искривляющую твой позвоночник. Идём, я помогу тебе всё сделать, а потом ляжешь спать.

Напрасно я думала, что справлюсь сама. При первой же попытке пошевелить спиной я заревела в голос. Это ад!

– Ш-ш-ш, сейчас станет легче, – Ден обхватил меня за рёбра и поставил вертикально. –