— Ну, в проулочек у его забора и помочиться зайти можно, — усмехнулся Петр.

— Тут уборная на задах, зачем туда ходить?

— Верно.

Деревянные ступени гулко отозвались у нас под сапогами, скрипнули низкие распашные двери, когда мы то ли в зал вошли, то ли на террасу поднялись. Бар был устроен нехитро — навес на столбах, задняя стена глухая, из досок, а с боков она поднималась только по грудь стоящему человеку и увенчивалась широкой лежащей доской, игравшей роль стола. Возле нее стоял тесный ряд высоких табуретов, таких же, как и у длинной стойки. А свободное пространство между стойками было занято грубо сколоченными столами.

Бар забит не был, заполнен на треть, не больше. Похоже, основная масса посетителей оседает в тех заведениях, что ближе к порту, а сюда доходят только те, кому не лень идти. И, кстати, место выглядело довольно чистым, вроде из приличных. Совсем пьяных не видно, одеты все больше чисто, никто не орет и не бесится пока, а так, сидят люди, разговаривают, разве что компания за дальним от входа столом смеется постоянно. Но тоже в рамках приличий.

Весьма удивило само слово «бар»: я пока его еще не встречал. Понятно, что оно осталось от былых времен и забыться не могло, но пока я больше сталкивался с кабаками и трактирами и уже привык к такой архаике. А тут на тебе — бар.

Персонал бара был в стандартном наборе: бармен — худой, жилистый, высокий, с револьвером в кобуре, да и выглядел он скорее как «ганфайтер» с Дикого Запада, а не как бармен, и вышибала — крупный, заросший дурным мясом красномордый мужик с неопрятной бородой, вооруженный дубинкой и, естественно, большим револьвером.

— Что будете? — без всяких вступлений спросил бармен, когда мы подошли к стойке.

— Сидр, — сразу сказал Байкин.

— Красное пиво.

Бармен кивнул, быстро наполнил две высокие стеклянные кружки из бочонков, выставил перед нами, взял у меня из руки монеты, кивнув при этом. Мы отошли к «внешней стойке», разместившись на высоких табуретах. Подняли кружки, чокнулись, Байкин сказал:

— Ну, за то, что дошли без приключений с божьей помощью.

— Да, дошли.

Пиво было прохладным, душистым и даже очень хорошим. Просто неожиданно, я как-то от этих краев подсознательно ожидал в пиве сивухи и прочих неприятных вещей, а оно вот как, оказывается.

— А хорошее пиво, кстати, — сказал я, щелкнув ногтем по краю кружки.

— На бочонке клеймо в виде двух быков. — Мне это ничего не сказало, но Байкин все же мысль завершил: — На Два Быка мы в свое время часто ходили, как раз за этим самым пивом.

— А почему Два Быка, кстати? Никогда там не был.

— Там на входе в бухту две скалы, друг против друга. — Байкин свел сжатые кулаки, символически изобразив некое противостояние. — Как будто быки бодаться собрались. А пиво такое, говорят, из-за воды, что ли. Если красное брать, то самое лучшее вроде как. И дорогое, заметил?

— Ага, заметил, эдак в два раза против обычного.

В наблюдаемом доме в окнах не было света, по двору никто не ходил, калитка не открывалась. Впрочем, если там засада, то это как раз ничего не значит, сидят себе тихо и ждут, когда кто-то придет. Наверняка контакт какую-то предупреждающую о нашем приезде телеграмму получил, так что если его вскрыли, то засада может сидеть вполне целенаправленно. Ну, ничего, сейчас мы посидим, потом нас братья сменят, а если надо, то и Фрол с Леонтием. Засиживаться здесь сверх разумного и при этом не напиваться тоже нельзя, опять подозрения может вызвать.

Со слов брата Иоанна выходило, что контакт в Вольном числится эдаким темным жучком — и краденное купит, и продавца найдет, и кого хочешь с кем угодно сведет. Но при этом, на самом деле, человек верный, внедренный давно, а не завербованный деклассированный элемент. Так что особо подвоха ждать не стоит, наверное, но осторожность все же никогда не мешала. Так что будем следить.

* * *

Хозяин домика появился примерно через полтора часа наблюдения. Мы с Байкиным уже по третьей кружке пили. Невысокий такой мужик с совершенно незапоминающимся лицом, чуть упитанный, в соломенной шляпе, вооруженный, как и все здесь, появился из узкого прохода между заборами. На плече у него висела на широком ремне тяжелая парусиновая сумка, которую он придерживал рукой. Обернувшись, пришедший прямо с улицы помахал рукой в сторону «Акульих зубов», и бармен с вышибалой одновременно ответили ему тем же. Вот так, а за домом по факту приглядывают. Хорошо, что не пустил я Байкина вокруг шариться, — уже бы засветились, и черт знает чем бы это закончилось.

Контакт, а по описанию это был именно он, отпер калитку и исчез во дворе. Затем мы услышали, как хлопнула дверь дома. Ну что, идти туда или продолжать наблюдение? Нет, не пойдем. Вместо этого мы поднялись и вышли из бара.

Гостиница «Гамак под пальмой» — длинный одноэтажный дом с десятком окон по фасаду — располагалась чуть дальше по переулку, но на той же стороне, что и бар, как раз напротив борделя. Окна у нее были затенены тростниковыми жалюзи, чахлый палисадник перед фасадом огорожен низким заборчиком.

Хозяином или приказчиком, даже не знаю, оказался потный, пахнущий немытым телом толстяк с красной, широкой, как блин, мордой и слипшейся шкиперской бородой. Он сидел за крошечной конторкой, читая газету и попивая пиво из кружки, которую ставил рядом с наполовину опорожненным кувшином литра на четыре. И судя по всему, кувшин у него за сегодня был не первым.

— Здравствуй, хозяин, — поприветствовал я его с порога. — Нам бы две комнаты у тебя снять.

— Сними, — кивнул он, — а я сдам. Есть комнаты.

Голос у него оказался на удивление высоким и к тому же сиплым, бабьим каким-то, никак не вязавшимся с внешним видом.

— Окна куда?

— А на обе стороны.

— А с какой стороны тише?

— Тише, когда окна назад, но тогда из нужника часто воняет, если ветер оттуда, — не слишком заботясь о рекламе заведения, разложил ситуацию толстяк. — А если на фасад, то шлюхи часто орут. А под утро драки на улице почти всегда. Так что выбирайте.

— Давай одну на ту сторону и одну на эту, — заявил я, вытаскивая из жилетного кармана кошелек.

Это нам как раз лучше всего.

— Поближе друг к другу? — уточнил толстяк. — У меня половина комнат свободна.

— Давай тогда поближе, — пожал я плечами с притворным равнодушием.

— Давай два рубля, — сказал хозяин. — Ключей нет, на засов изнутри запирайтесь. Если уходите куда, все ценное лучше мне сдавайте, я у себя в кладовке запру.

Я выложил две монеты из кошелька. Он смахнул их себе в толстую ладонь, поднес к глазам, покрутил, потом кивнул и убрал в карман. На этом все кассовые операции завершились.

— Если девок звать соберетесь, то из бардака не ведите, не пущу, — добавил хозяин. — Ко мне обращайтесь, я вызову, не пожалеете. Хорошие девки, справные.