Толин двор оказался ближайшим двором к школе. Я пока что не знала, кто такой Толя. Тут же был магазин.

– Так… – Егор критически осмотрел всех. – Кастинг на покупателей бухла объявляется открытым. Чур, я жюри. Так, Вован, ты самый высокий, кастинг ты прошел успешно. Дашка, выходи вперед, у тебя самые большие сиськи.

Дашка подошла к Вове. Я пошла за ней, но Егор остановил:

– Томас, стоять на месте, с твоим ростом и детской рожей тебе даже пряник не продадут.

Я поджала губы. Все засмеялись.

– Рома, выходи вперед, – продолжил Егор. – У тебя плечи – два метра вширь, точно прокатит. Лан, хватит.

– Эй, я тоже пойду! – завозмущалась Светка.

– Ну, уж нет! – покачал головой Егор, – ты нам все испортишь. Нету сисек – нету тебе доверия старшины-продавщицы. Итак. Заказывайте, кому что. И скидывайте бабосы.

– Мне тоже, что и себе, – сказала я Дашке, протягивая деньги. Мама оставила мне не слишком много – она не очень-то балует деньгами, но вот от бабушки и дедушки частенько перепадает.

Ребята вернулись, гремя бутылками в черных пакетиках. Дашка протянула мне «Редс».

– Я нам по три взяла, – сказала она и отдала сдачу. – И еще сухарики. И кальмары.

Мы расселись на лавочке. Все не поместились. Егор заботливо уступил Дашке место.

Я бросила на траву рюкзак и села на него.

– Томас, ты можешь косить под пацана, – Егор натянул на меня капюшон. – Вот так вообще похожа на мальчика. Ну, на очень хорошенького мальчика. У тебя рожа – унисекс.

– Знаю, – усмехнулась я.

– Не обижай мою Тамаську! – оскорбилась Дашка. – И ничего она не похожа на пацана.

– А вот и похожа, – начал спорить Егор.

– А вот и нет.

Вдалеке послышались чьи-то шаги и голоса. Кто-то приближался к нам. Подул ветер. Запахло врагом. Я почувствовала его. Не видела, кто шел, но знала, что он среди них. Я сжалась, низко опустила голову. Я в капюшоне, он не узнает меня. Я прижала бутылку к груди – как будто она могла мне помочь.

Ребята посмотрели в сторону идущих. Их лица стали серьезными. Ромка вскочил с места.

– Сиди ты, – Егор положил ему руку на плечо и с силой усадил обратно, – они не тронут тебя.

Лицо Ромки стало очень бледным. Он явно боялся. Егор с опаской посмотрел на меня и тут же отвел взгляд в сторону. Мне не понравилось, как он на меня посмотрел.

Со спины подошли люди.

– Здорово всем, – сверху надо мной послышался голос. Не понадобилось и секунды на то, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. Низкий, чуть с хрипотцой. Я попыталась уменьшиться и врасти в траву.

– Здорово. – Егор протянул руку.

Я не видела тех, кто стоит за спиной. И не хотела видеть. Судя по разговору, их было человек пять-семь.

– О, Дынька, и ты здесь?

К Дашке подошел парень. Я видела его со спины. Сногсшибательный черный костюм, светлые вьющиеся волосы. Он потрепал Дашку за щеки.

– У меня имя есть, – огрызнулась она и шлепнула его по рукам.

– Дашка-Дынька, какая разница? Как поживают твои дыньки? – Он ущипнул ее за грудь.

– Дурак, – взвизгнула она и двинула его кулачком. Он противно хохотнул.

Все затихли. Атмосфера стояла немного напряженная. Стас подошел к Ромке.

– О, моя шляпа, ты тоже здесь! Отъел щеки за лето, а? – Он грубо ущипнул Ромку за щеку. Ромка сжался и закрылся руками.

– Моя жирная шляпа, – издевательски произнес Стас и погладил Ромку по голове. Потом повернулся к Егору. – Егорыч, погнали к Ваську на дачу, а? Чего ты тут торчишь с этими детишками? Хватай Дашку и дуйте к нам. У нас там круто будет.

Стас все еще стоял ко мне спиной.

– Да не, я пас, – ответил Егор.

– Дынька? Погнали на дачу? – Стас ущипнул Дашку за коленку.

– Да никогда в жизни, – кокетливо ответила Дашка.

– Ну, как хотите, – Стас сделал шаг назад и… споткнулся об меня. Перелетел через меня и упал на траву. Я вжала плечи.

– Твою ж мать! – выругался он. – И что у нас тут за грибок? Он сел передо мной на корточки.

Я увидела его лицо. Лицо монстра. Огромные голубые глаза. Прозрачные, холодные. Уголки век чуть вздернуты вверх. Полные губы плотно сжаты. Он сидел, повернувшись ко мне полубоком. Я видела левое ухо. Правое, со шрамом и татуировкой, было скрыто.

– Опа! Это не грибок, – он растянул губы в улыбке, обнажив ряд белоснежных крупных зубов. Я не понимала, узнал он меня или нет. – Это человечек. Кто ты, гномик? Мальчик или девочка?

Я молчала.

– Отвечай, когда старшие с тобой разговаривают. А то злобный дядя сделает тебе больно. Очень больно, – последние слова он прошипел.

Я задрожала.

– Девочка, – пискнула я.

– Стас, не пугай народ, а? – устало сказал Егор.

– Отвали, – он грубо отмахнулся. Протянул ко мне руки и осторожно снял капюшон. – Вот, теперь я вижу, что девочка.

Он пристально смотрел мне в глаза.

«Я знаю тебя. Я помню, что ты сделала. И я не простил. И никогда не прощу», – вот что говорил мне его взгляд.

– Ты что, новенькая? – спросил он.

«Зачем? Зачем ты ведешь эту игру? – отвечала я взглядом. – Мы оба знаем, что ты все помнишь. Зачем ты мучаешь меня?»

– Да.

– Как тебя зовут?

«Ты помнишь. Ты же все помнишь».

– Тома.

– Та-ма-ра, – пропел он по слогам и улыбнулся. – Что ж, буду иметь в виду. Рад познакомиться, Та-ма-ра, – он протянул руку. Я неуверенно протянула в ответ свою. Он взял мою ладонь и сжал. Сжал так сильно, что мне стало больно. Я попыталась выдернуть, но не смогла. Он продолжал с силой сдавливать руку. Мне казалось, что я уже слышу треск костей.

«Я помню. Я знаю. Я не простил. Это только начало. Добро пожаловать в ад», – вот что говорила мне его акулья улыбка.

Он отпустил меня. Никто не заметил, что между нами произошло. Никто, кроме Егора. Он подошел к Стасу и потряс его за плечо.

– Стас, не пугай новенькую. Ладно, мы все закаленные к твоим шуточкам, но она пока свежачок.

Стас нехотя поднялся на ноги.

– Ладно, парни, оставляем детишек и валим на взрослую тусовку.

Они ушли. Я потирала ладонь, пальцы тряслись, костяшки покраснели.

– Что, Ромка, в штаны наложил? – весело спросил Егор. Ромка покачал головой. Он все еще был бледным.

Постепенно дружеская атмосфера, угасшая в результате появления Стаса и компании, стала восстанавливаться.