в жизни, так в прошлом путешествии, но сосредоточиться не получается. Тем временем незнакомцы направляются прямиком в нашу сторону уверенным шагом.

— Сидим тихо, авось пронесет. Не шевелиться, кажись это Светлые засранцы, — шепчет Жук, вжимаясь в землю. — Дешевле спрятаться. Говорят, что они начисто отмороженные.

Не пронесло. Шесть силуэтов встают прямо перед нами. Один из них, наконец, выключает сигнал датчика-пеленгатора, надрывно пищащего все последнее время. Мне тут же становится ясна простая истина, что источник сигнала для перехвата оказался у кого-то из нас. Но искать подставного игрока или жертву обстоятельств уже поздно.

Один из пришедших начинает говорить громким и насмешливым голосом, как по писанному:

— Выходи курьер, мы тебя все равно нашли. Отдай посылку по своей воле и будь свободен. Волос с твоей головы не упадет, мы свой устав чтим, будь уверен.

Жук неуверенно тянет хорошо выстроганную дубинку из-за пояса, но его напарник останавливает этот бесполезный жест отчаяния. Мне обидно за очередной прокол, ведь снова подставил Иванушку-дурачка и собственное путешествие висит на волоске. К моему удивлению Ваня спокоен, в отличие от наших стяжателей могущества, да и меня самого, если честно. Он первый поднимается на ноги, видимо признав своих заказчиков, ведь он действительно курьер. Тяжеловоз манит нас за собой, уверяя, что со всем разберется.

Стоящий впереди всех человек в светлых одеждах восклицает:

— О. Так ты себе подручных нанял, ну даешь. Мы тебя одного искали. Чего улыбаешься? Рассчитываться с тобой нам приказа не давали.

Немного помявшись и обернувшись в мою сторону, словно ища поддержки, Ваня произносит:

— Брехливые вести не лежат на месте, — и выразительно глядит на человека в просторном костюме.

— Это что, пароль, что ли? Ну, ты брат шутник. Мы такой ерундой не маемся. В принципе можешь прямо отсюда топать. А твои грузчики-помощники пусть свой долг дальше исполняют. В поднебесье отправлять их не станем, считай это жестом доброй воли, — он разводит руки в стороны, демонстрируя широту своей светлой души. — Причинять добро — наша главная цель и задача, — он откашливается и говорит в мою сторону. — Пройдемте с нами, голубки.

Попытку Жука что-то ответить в свое оправдание прерывает рослый Светлый засранец, перекинув из одной руки в другую самодельный боевой посох с мощным наконечником. Мою персону тоже собираются увести за компанию. Видимо они не хотят разбираться, кто что несет и вообще наши личности с судьбами мало интересовали сильных мира сего. Ваня в замешательстве хватает меня за локоть, не пуская вперед, и с силой тянет на себя, едва не ломая руку.

— А как же долг? — хрипя от натуги бормочет мой попутчик. — Он теперь закрыт, если вы меня отпускаете? И оставьте моего приятеля, у него нет контейнеров, все у этих двух.

— Какой еще долг, мы только делаем свою работу, — Светлый резко разомкнул захват, позволив нам неуклюже завалиться в траву. — А ладно, можете быть свободны. Эй, вы плебеи, — кричит Старший мародер, обращаясь к бывшим Синим служакам. — Прекращаем шептаться, шагаем вперед, — ловко крутанув посохом он поворачивается ко мне с Ваней, давая понять конечность своего мирного настроя.

Жук подчиняется превосходящей силе, в отличии от своего товарища. Бывший охранник припускает в сумрачную даль, раскачивая два модуля холодоса, закрепленные тросом. Ему и десяти шагов не позволяют сделать. Низкорослый Светлый спутывает ноги двойного дезертира метко брошенной веревкой с грузиками. Падение выходит болезненным, и сопровождается непонятным хрустом, но система безопасности не активируется. Пока он стонет и извивается, ему уже вяжут руки, оставив в статусе грузовика. Прикидываю как бы самому сбежать без последствий, и наконец вспоминаю, что видел собрата этих лиходеев в здании «Восхождения», но толку от моего знания сейчас нет.

— Ты все еще здесь? — предводитель Светлых глядит на Ваню, уперев руки в бока. — Если не знаешь чем заняться, мы тебе легко поможем.

Обманутый курьер стоит в ступоре, с выражением краха всех надежд на лице. Приходится взять инициативу в свои руки. Разворачиваю Ваню на месте, и схватившись за сцепленные спереди лямки, буквально силком увожу его за собой. Для меня недопустимо упускать мимолетный шанс продолжить путешествие, хорошо, что сам не растерялся. Через десяток шагов Ванек нагибается и на ходу хватает потерянный Эшли туго набитый чехол, видимо из желания возместить отобранный груз, а мне приходится подогнать своего приятеля, чтобы не мешкал. Мой торопливый шаг переходит в бег. За спиной, вопреки здравому смыслу, мерещится погоня, заставляющая ускоряться не оборачиваясь. Ночной переход истощил силы, но адреналин еще бурлит в крови, подстегивая нас двигаться дальше. Спустя четверть часа мы валимся на землю, как спиленные деревья.

— Все, довольно, — говорю Ване хриплым голосом. — Не будем изображать из себя одержимых. Им правда нет до нас никакого дела.

— Ага. Только давай уберемся из этого местечка стремного, — мой приятель расслабляется, не решаясь пока вставать. — Похоже, труба мне. Не свали те обормоты, можно было бы силами потягаться.

— Сомневаюсь. Мы тут все обормоты, а у Светлых выучка что надо. Забудь про свой долг. Пока что ты цел, а дальше поглядим, — лежать на траве оказывается холодно и мокро, поэтому встаю чтобы осмотреться. — Давай до тех трех деревьев доберемся, там и передохнем, а то здесь правда неуютно, и давай эту штуку тебе над клапаном верхним привяжу, чтоб в руках не тащить.

Воля

Когда мои глаза открылись, солнце стояло в зените, отбрасывая пятнистую тень от листвы, на тонкие стенки нашей палатки. Как мы ее установили вспоминалось с трудом, и ведь нашлись еще силы. Зато на спальный мешок энтузиазма не хватило, потому что он так и лежит свернутым у ног. Ваня еще громко посапывает, беззаботно развалившись во всю ширь моей маленькой палатки. Сломанный режим выбил меня из колеи, даже умываться не хочется. Выбираюсь наружу, и усевшись перед входом пытаюсь собраться с мыслями. Сразу приходит радостное озарение. Несмотря на неприятности мы в пути и не зависим от чужой воли, только потеря холодоса грозит Ване, но в будущем, до него еще далеко. Сам себе улыбаюсь, вдыхаю свежий, уже горячий дневной воздух и встаю во весь рост, дабы осмотреть место стоянки.

Смешанный лес в распадке между двумя плавными холмами успокаивает тихим шелестом листвы. От земли, почти лишенной трав, исходит приятное тепло. На память приходят образы из детства, проведенного в знойных степях, где также пахнет пылью и сухой растительностью, а стрекот кузнечиков порой оглушает, особенно в полдень. Ни одной тропы в обозримом пространстве, также как и намека на ручей. Все обстоятельства вынуждают меня идти