— Это же твой бар! — сказал кто-то бармену. — Да ты теперь прославишься. И смотрите, фургон Венансио. Смотрите, он припарковался вторым рядом.

Раздались смешки, и Венансио запротестовал. Слепой тут же заявил, что скоро проблема отпадет сама собой, потому что он сможет купить все парковки в городке. А тем временем ведущий заговорил о странной связи с Галисией.

— Сейчас окажется, что убийца — дон Мануэль Фрага[9], — пошутил кто-то.

— Он вообще-то умер, кретин. Тут замешаны наркотики, как я и говорил с самого начала. Ну и кто теперь со мной будет спорить?

Сестеро пыталась расслышать сквозь гул, о чем именно идет речь.

— Сделайте погромче, — попросила она бармена.

— Сейчас.

Ведущий с кафедральным собором Сантьяго-де-Компостела на заднем плане объяснил, что несколько месяцев назад в Галисии было совершено странное преступление, которое до сих пор не раскрыто. Сестеро не понимала, какое отношение это имеет к делу, которым она занимается, пока на экране не появилось фото женщины в гробу. На фоне белого савана ярким пятном выделялся красный тюльпан. Никто не придавал значения этой детали до тех пор, пока несколько часов назад кто-то анонимно не отправил снимок в газету Фаро де Виго.

— Это ведь не совпадение? — спросил Рауль.

Сестеро не ответила. Ее разум заработал на полную мощность: она искала связи, пыталась понять, что делать дальше, и сожалела о трудностях, которые их теперь ждут. Два региона, два полицейских управления, два судьи…

Фыркнув, она достала из кармана мобильный. Он уже надрывался.

Звонил Чема. Он всегда оказывается первым, будто его выгнали из дома. Должно быть, услышал новости и хочет поделиться.

— Сестеро, — она ответила на звонок.

— Есть новости.

— Да, только что видела по телевизору, — сказала она, выходя из бара.

— По телевизору? Быть не может. Мы сами только что узнали.

— И тем не менее это показали в новостях.

В динамике послышался тяжелый вздох.

— Ты его выпустишь или мне это сделать?

Сестеро нахмурилась.

— Ты о ком? Кого ты хочешь отпустить?

— Ну этого, который жестоко обращался с женой. Ты же сама сказала, что видела его по телевизору.

— Кажется, мы с тобой говорим о разном. А с ним-то что? Опять ломка?

Вчера вечером, когда Сестеро направлялась к браконьерам, ей позвонили из ночной смены. Хосе Мануэль сходил с ума в камере, бился головой о стену и отчаянно умолял о дозе героина.

Чема поцокал языком.

— Нет. Он пока не пришел в себя. Врачи вкололи ему львиную дозу успокоительного. Но его засняли камеры в супермаркете. У него есть алиби на момент преступления.

Сестеро подумала о собственной матери.

— А что насчет оскорблений и шума в квартире Арасели, это уже ничего не значит?

— Я понимаю. Но это не является уликой. Парень был в супермаркете, когда его жена выпала из окна.

— Мы слишком быстро исключаем самоубийство. Что, если Арасели не выдержала очередного унижения? И выбросилась, оставшись дома одна? — в отчаянии предположила Сестеро.

— На месте преступления обнаружили тюльпан. Это было убийство.

Сестеро поджала губы. Она понимала, что Чема прав. Нужно отпустить его, пусть даже эта мысль ранила до глубины души. Ужасное начало дня.

— Выпускай его ты, — фыркнула она. — И лучше, если ты сделаешь это прежде, чем я вернусь.

Среда, 24 октября 2018

Едва Хулия ступила на порог полицейского участка, как поняла, что случилось что-то плохое. Коллеги в коридоре кидали на нее взволнованные взгляды.

— Смотри, — сказал Чема вместо приветствия, повернув к ней экран. Его лицо говорило само за себя, он был разгневан.

Хулия сразу узнала себя. Черный неопреновый костюм обтягивал каждый сантиметр тела, мокрые локоны небрежно падали на плечи, под мышкой она держала доску для серфинга. При виде себя такой она ощутила во рту привкус морской соли. Свобода. Однако снимок сопровождался разгромной подписью:

ПОКА ГЕРНИКА ПОЛНИТСЯ ТРУПАМИ, ПОЛИЦЕЙСКИЕ ЗАНИМАЮТСЯ СЕРФИНГОМ.

Логотип чуть выше не оставлял никаких сомнений. Это был аккаунт «Радио Герника» в Твиттере.

— Вот козел!

— Твоя фотография стала вирусной: один из членов следственной группы покоряет волны вместо того, чтобы гоняться за преступниками. Представь реакцию общественности. Зато ты тут очень красивая, — добавил Чема, пролистывая вниз.

Хулия увидела десятки комментариев. Она не стала терять время на их прочтение, ведь и без того было ясно, что ни один из них ей не понравится. Те, кто не критиковал полицию за бездействие, комментировали внешность детектива, которая в одночасье превратилась в секс-символ.

— Он пытался меня шантажировать, а когда не вышло, опубликовал эту гадость, — прошипела она.

Поцокав языком, Чема спросил:

— Он — это кто?

— Аймар Берасарте.

Хулия рассказала ему о встрече на пляже с радиоведущим, который заменил Наталию Эчано. О его интересе к недоступной для других информации, о намеках на то, что он может раскрутить ее.

— Он скользкий тип. Всегда был таким, — закончила она. К чему вдаваться в подробности и объяснять, что уже в школе он стремился к цели любой ценой?

— А убийство Наталии стало для него настоящим подарком, — заметил Чема. — За одну ночь он превратился в ведущего и без того самой популярной программы во всем Урдайбае, а тут еще нездоровый интерес к самому преступлению. Он явно не прочь перешагивать через трупы на своем пути.

Послышались шаги. Повесив плащ на вешалку, Сестеро подошла к ним.

— Что это за чушь с «Радио Герника»? Мы можем делать все, что пожелаем, в свободное время, — фыркнула она.

— Прости, — пробормотала Хулия. Ее одинаково мучили злость и чувство вины.

— Даже не вздумай извиняться, — отрезала Сестеро. Под глазами у нее виднелись темные круги. — Я хочу знать об этом парне все. Особенно есть ли у него алиби. Смерть начальницы стала для него источником популярности, о которой он так мечтал. И похоже, ему нравятся социальные сети… Не стоит забывать о трансляции преступления в прямом эфире на «Фейсбуке».