Руфь побледнела:

— Я… я справлюсь.

— Мам, разумнее всего будет, если это сделаю я, — спокойно произнесла Энни.

— Нет. — Бетани не хотела об этом даже слышать, не желая подвергать свою дочь дополнительной опасности.

Чтобы положить конец дискуссии, Бетани отделилась от группы и подошла к мужчинам, которые молча ожидали со скрещенными на груди руками.

— Ладно, — сказала она, — если один из вас отвезет меня в Веллс, мы будем очень вам за это благодарны.

— Как это мило с вашей стороны, — саркастически произнес Вилли.

— Я ее отвезу, — предложил Макс.

Его слова, казалось, удивили Рустера, который отступил на шаг, пожимая плечами:

— Поступай как знаешь.

Макс направился к своему «харлею», и Бетани следовала за ним по пятам.

— Ты когда-нибудь ездила на… — он замялся, — на заднем сиденье?

Вилли и остальные разразились хохотом.

Бетани обернулась, не понимая, что они нашли смешного в этой фразе.

Один-единственный взгляд Макса заставил их немедленно замолчать. Это был высокий широкоплечий мужчина, очень суровый, говорил он редко и, как отметила про себя Бетани, никогда не улыбался. По виду он был ровесником Бетани, возможно, чуть старше.

Рустер протянул женщине свой шлем.

— Мам, ты уверена? — с тревогой спросила Энни.

Бетани кивнула, хотя она вовсе не чувствовала уверенности. Она надела шлем и перекинула через плечо сумочку. Макс оседлал мотоцикл, нимало не заботясь о том, чтобы помочь Бетани сесть, поэтому она сделала это сама, хоть и не очень элегантно.

— О, Бетани! — вскричала Руфь и тут же прикрыла рот рукой. — Будь осторожна.

— Буду, — пообещала она.

Она тоже не была в восторге от предстоящей поездки, но кто-то же должен был добраться до города, и из них троих ее кандидатура была самой подходящей.

Макс посоветовал ей держаться крепче. Бетани не обнаружила ручек, за которые могла бы схватиться, поэтому она обняла Макса сзади за талию, вцепившись в него мертвой хваткой.

На первом же повороте она едва не слетела с сиденья и закричала от ужаса, но если Макс и услышал, то не подал виду. Рев стоял оглушительный, как на взлетной полосе, и даже защитный шлем не спасал. Путь до Веллса показался ей бесконечным. Когда они, наконец, добрались до места, Бетани была напряжена как струна и совсем запыхалась. К счастью, Макс знал, куда ехать. Он заглушил двигатель у автомастерской и, поставив ноги на тротуар, выставил подножку.

Бетани не в силах была пошевелиться. Она разжимала пальцы по одному, запоздало подумав о том, что ее хватка может быть неприятна Максу.

Он снял шлем и спустился на землю, Бетани последовала за ним с гораздо меньшей грацией.

— Я тебя не задушила?

По губам его скользнула едва заметная тень улыбки.

— Почти. Я уж решил, что ты сломаешь мне пару ребер.

Бетани не знала, шутит он или говорит серьезно.

— Прошу прощения.

Макс направился в гараж, и Бетани поплелась за ним. Едва завидев Макса, механик заулыбался и подошел к нему, протягивая руку:

— Макс! Рад тебя снова видеть. Я сумел починить машину той вдовы и…

— Послушай-ка, Марв, можешь сделать мне одолжение? — перебил его байкер.

— О чем речь, конечно, — тут же ответил механик. — Я твой должник. За починку того старого «форда» ты заплатил мне в два раза больше, чем следовало.

— Ты ничего мне не должен.

Механик явно был хорошо знаком с Максом и доверял ему. Бетани решила, что это хороший знак.

Мужчина кивнул Бетани:

— Меня зовут Марвин Грин.

— Бетани, — представилась она. — Бетани Хэмлин.

— Можешь послать буксир на озеро Сноу-Уотер? — спросил Макс своего друга.

— Конечно. — Марвин направился в крошечный застекленный офис, чтобы сделать звонок.

Бетани и Макс замерли в ожидании.

— В этом городе есть пункт проката автомобилей? — поинтересовалась Бетани, понимая, что им придется обзаводиться другой машиной.

— Я мотоциклист, — ответил Макс, очевидно имея в виду, что не знает.

— Ты не очень-то разговорчив, да?

— Да.

— Тому есть причина?

Он пожал плечами:

— Мне просто нечего сказать.

Бетани ему не поверила, но спорить не стала.

Макс направился к автомату и, опустив в прорезь пару монет, купил две банки содовой, одну из которых протянул Бетани.

— Спасибо. — Она с благодарностью приняла напиток. В горле у нее пересохло. Они расположились рядышком на пластиковых стульях в ожидании, пока Марвин обо всем договорится.

Наконец Бетани решила прервать неловкое молчание:

— Я вспоминала тебя прошлой ночью. — Признание сорвалось с ее губ прежде, чем она сумела сдержать его. Она понятия не имела, зачем сказала эти слова, и тут же раскаялась.

Макс удивленно посмотрел на нее.

Вместо того чтобы сменить тему, Бетани лишь усугубила ситуацию, добавив:

— Вообще-то я за тебя помолилась, хотя это мне не свойственно, — неловко молвила она, испытывая потребность объясниться. — По крайней мере, до недавнего времени. — Бетани никак не удавалось остановить поток слов. В обычных обстоятельствах она ни за что не стала бы распространяться о столь личных вещах, да еще перед незнакомым человеком. Даже свои соображения о политике и религии она старалась не высказывать вслух.

Макс смотрел на нее в замешательстве, не зная, что ответить.

Бетани же решила продолжать, раз уж начала этот разговор:

— В Бога я верила всегда и церковь регулярно посещала, но… после того как меня бросил муж, я разочаровалась в религии. Сейчас у меня совсем иные чувства…

— Ты разведена?

Она кивнула:

— Уже шесть лет. Энни — это моя дочь, а Руфь — свекровь.

— Бывшая свекровь?

— Технически так и есть, но я не думаю так о ней. Грант со мной развелся, но с его матерью мы поддерживаем отношения.

— Твой муж идиот, — заявил Макс.

— Бывший муж, — поправила Бетани, и, к ее изумлению, Макс рассмеялся.

Марвин, все еще находящийся в своем офисе, посмотрел в их сторону, и Макс направился к нему. Мужчины о чем-то переговорили, а Бетани тем временем допила содовую.

— Марвин нашел буксир, который может отправиться на озеро.

Бетани испытала огромное облегчение: