Они высадили Анжелику возле ворот дома Савельевых, а сами отправились к Самсонову. Этот бывший «браток» имел сейчас вид до того солидный, что, не знай кто-нибудь о его прошлом, ничего и не заподозрил бы. Он встретил их совершенно спокойно, только попросил поговорить побыстрее, а то у него деловая встреча.

– Короче, дело было так, – начал Самсон. – Я с охраной в Москву ехал, когда где-то впереди грохот раздался. Ну, велел поднажать. Подъехали, гляжу, в кювете машина Болотина вверх колесами лежит, горит уже, но пока несильно. Вокруг нее охрана суетится: один с огнетушителем, а остальные дверцы пытаются открыть. Ну, мы на трех машинах были, а это еще три огнетушителя, да и ребята мои им помогли. В общем, открыли мы дверцы, стали людей оттуда вытаскивать и подальше относить. Четверо, сразу ясно было, что уже трупы, а вот Болотин еще шевелился. Я велел его в одну из машин своей охраны положить, сказал его бойцам, что в Склиф их хозяина повезу, и погнали мы в Москву, а по дороге я в полицию позвонил.

– Но привезли-то его на «Скорой», – возразил Степан.

– Правильно, мы в городе первую же как увидели, так и взяли ее в «коробочку» и заставили остановиться. «Лепилы» возбухать начали, что они, мол, по вызову. Ну, мы волыны предъявили и объяснили, что человек после автомобильной аварии, еле живой, так что им лучше время не тянуть, а забирать его и ехать прямиком в Склиф. Ну и деньжат я им кинул на бедность. Ох и шустро они после этого забегали! Включили свою «люстру» и рванули так, что мы за ними еле успевали. Ну, как я понял, довезли они его живым, потому что там уже местные засуетились и увезли его куда-то. Я не вникал. Единственное, сказал там бабенке, что это Болотин Игорь Петрович, а насчет даты рождения, это они пусть сами как-то узнают. Ну и еще свои данные оставил – мало ли какие вопросы возникнут. А потом подумал, что жене как-то сообщить надо, а я телефона-то не знаю. Вот через учительницу и передал. А теперь извините, мужики, но мне реально пора, – сказал, поднимаясь, Самсонов.

Гуров и Савельев тоже встали и направились к двери, но он вдруг их окликнул:

– Я че-то не врубаюсь. Мне сказали, что Болотина какое-то интервью давала. Ну, посмотрел я в Интернете, а она такую пургу гнала, что уши вянут. Типа, что охрана их гнобила. Она че, с дуба рухнула? Парни, между прочим, жизнью рисковали, когда из машины ее родню вытаскивали. А если она этого не знает, то какого хрена языком треплет?

– Ну что ты от нее хочешь? – возмущенно проговорил Степан. – Дура-баба! Умных женщин – одна на миллион!

– Значит, на всю Россию только сто сорок, – грустно подсчитал Самсонов и вздохнул: – На всех не хватит!

Вот под это глубокомысленное умозаключение бывшего «братка» они и покинули его дом.

Доехав до ворот Болотина, вышли из машины, и Гуров нажал на звонок. Ответили ему тут же и предельно вежливо. Лев объяснил, что он из полиции, предъявил в видеокамеру свое удостоверение и сказал, что им нужно поговорить с Оксаной и Павлом.

– Здесь таких нет, – коротко ответили ему.

– Но они должны быть, – настаивал Лев.

– Я вам повторяю, таких в доме нет. Здесь только охрана.

– Извините, но я вам не верю и хочу убедиться лично, что их действительно нет, – твердо заявил Гуров.

– Мы находимся в доме на законном основании, в соответствии с договором, заключенным госпожой Болотиной с нашим ЧОПом. Указаний от госпожи Болотиной о том, что кто-то, кроме нее, имеет право входить в этот дом, у нас нет. Пожалуйста, предъявите нам постановление суда о производстве обыска, или пусть госпожа Болотина сообщит нам имена тех, кто может входить в этот дом в ее отсутствие, – ответил ему бесстрастный мужской голос.

Придраться было не к чему – охрана была во всем права. Гуров повернулся к Степану – что, мол, делать будем, а парень – вот уж оторва! – вскинул руки вверх и с интонацией Якубовича воскликнул:

– Постановление! В студию!

Не прошло и минуты, как за воротами раздался шум, а потом многоголосый крик: «Всем бояться! Работает ОМОН!» Лев возмущенно уставился на Степана:

– А предупредить нельзя было?

– Сюрприз бы не получился, – ответил тот.

– И откуда здесь ОМОН? – продолжал ворчать Гуров.

– Как откуда? – Степан сделал вид, что очень удивлен. – С территории отца, естественно. Автобус туда рано утром заехал, якобы рабочих привез, вот к нашему приходу сюда ребята уже через стену перелезли и в саду ждали. Сейчас небось в доме шуруют. Еще пара минут, и можно заходить.

– Ты что творишь? – бешеным голосом спросил Лев. – На вас что, никакие законы не распространяются? Вы на Луне живете? Может быть, это у вас там в порядке вещей в чужие дома без всяких оснований вламываться, а здесь, на Земле и в России, это считается незаконным проникновением в дом и карается соответствующе!

– В следующий раз обязательно ноги о половичок вытрем и книксен сделаем, – зло ответил Савельев. – Только сейчас вы бы утерлись и ушли отсюда несолоно хлебавши, потому что, если идти законным путем, нет у нас оснований для обыска, и никакой суд нам бы постановление не дал! С горничной и охранником хотите побеседовать? Так посылайте им повестки. А вы их фамилию-имя-отчество знаете? А по какому адресу они зарегистрированы? А вы уверены, что они сейчас действительно в доме? Если да, то их, может, где-нибудь в подвале держат. Если нет, то где вы их искать будете? Нам с вами нужно было войти в дом, чтобы поговорить с этими чертовыми Оксаной и Павлом, и мы войдем! И поговорим! Вот для этого я вам и нужен! Чтобы дорожку расчищать! Чтобы вы ноги не промочили и руки не запачкали! Чтобы спокойно, ни на что не отвлекаясь, работать могли! И последний вопрос: если бы это вашего отца какая-то сволочь вот так на всю страну незаслуженно опозорила, вы бы тоже «пардонили» и «мерсикали»? Или взяли пистолет и расшмаляли эту суку своими руками?

– Все, Степа! Все! Прости! Просто вбито это в меня на уровне подсознания, и ничего я с собой поделать не могу, – развел руками Гуров.

– Вы только при Лике ничего подобного не скажите, а то она вам мигом все лишнее, что из сознания, что из подсознания, выбьет, – мрачно посоветовал Савельев. – У нее это на раз получается.

Лев судорожно сглотнул и мысленно пообещал себе быть впредь воздержаннее на язык. Через пару минут калитка открылась, и появилась Лика.

– Добро пожаловать, гости дорогие! – рассмеялась она, поклонившись им в пояс.

– Что вы со мной делаете! – удрученно покачал головой Лев и вошел во двор.

Там никого не было, и он отправился в дом, а молодые паршивцы, понимай, Степан и Лика, за ним следом, как почетная свита. В центре холла, в окружении омоновцев стояли девять хорошо одетых мужчин, возрастом от тридцати до пятидесяти лет, причем их одежда была в порядке – не сопротивлялись, значит. На столе возле окна были сложены их пистолеты и документы. Лев и Лика подошли к столу и стали их просматривать – все было в идеальном порядке: ксерокопия договора на охрану между госпожой Болотиной и ЧОП «Юлиан» в лице его директора Божедомова, паспорта, удостоверения сотрудников ЧОПа, разрешения на ношение оружия… Словом, придраться было не к чему.