ли это от его стальных объятий, то ли от близости его тела. Другой рукой Андрей обхватил мою ладонь и начал двигаться под музыку, медленно и размеренно.

– Что это было? – возмутилась я.

– Ты о чем? Я пригласил тебя танцевать.

– Не припомню, чтобы получала приглашение.

– Мне просто не нравится, что вокруг тебя трутся всякие плешивые неудачники, – процедил он и стрельнул глазами в сторону нашего столика.

– А ты, как я погляжу, довольно наблюдательный по части чужих недостатков. Антона обхаял зачем-то. А ведь он хороший человек, между прочим!

– Ну, по крайней мере, я не придумываю ему несуществующих достоинств, – буркнул Андрей, картинно закатывая глаза.

Я почувствовала укол вины. Зачем я вообще подняла эту тему? Ведь все было так хорошо! Мы немного потанцевали в молчании. Андрей заметно успокоился и теперь смотрел мне в глаза. Я отвечала тем же.

– Алена, ты хотя бы представляешь, какое действие оказываешь на мужчин? – с каким-то отчаянием спросил он.

– О чем ты?

Он наклонился ко мне, зарываясь лицом в волосы, и я услышала, как он глубоко вдыхает. После этого он тихо сказал мне на ухо:

– Когда ты рядом, я ни о чем не могу думать. Только представляю множество разных вещей, которые мне бы хотелось с тобой сделать.

Это звучало так чертовски горячо, что мои колени подогнулись, и я всерьез испугалась, что упаду прямо посреди танца. Я покрепче ухватилась за его шею и прошептала на ухо:

– И что же это за вещи?

Андрей издал какой-то утробный звук – то ли стон, то ли рычание, и вибрации от его груди передались мне. В этом зале было невероятно жарко. Мне просто необходимо было глотнуть свежего воздуха.

– Начнем с того, что я бы снял с тебя это провокационное платье, – прошептал он. – Понятия не имею, зачем ты его надела. С тем же успехом ты могла бы прийти на ужин без всего.

От его низкого хриплого голоса, от горячего дыхания на моей шее, от того, как его пальцы сильно, почти болезненно сжимали талию и играли с моей ладонью, я невероятно возбудилась. Мне было уже все равно, что он говорит. Даже если бы в этот момент он пел гимн Советского Союза или рассказывал таблицу умножения, я бы продолжала таять. И я совершенно, без остатка потеряла над собой контроль.

– Пожалуй, я могла бы зайти к тебе в номер без этого платья, – прошептала на ухо я и уткнулась лбом в его плечо. – Если ты хочешь, конечно. Могу остаться только в туфлях.

Вместо ответа он крепче прижал меня к себе, рука скользнула чуть ниже, туда, где стирались границы приличного поведения на публике. Я прикрыла глаза и шумно выдохнула. Андрей склонил голову и легко приник губами к моей шее. Еле заметно, влажно, обжигающе.

Меня обдало жаром, мурашки понеслись с сумасшедшей скоростью по всему телу, внизу живота было горячо, а меховые шарики в животе… Их стало в десять раз больше. Они щекотали меня самым наглым образом, не давая вдохнуть полной грудью. Я застонала.

Без сомнения, это был самый эротичный момент за всю мою жизнь.

Песня подходила к концу, и я почувствовала, как что-то твердое упирается в мой живот. Это стало последней каплей. Я остановилась и в отчаянии подняла глаза на Андрея. В его взгляде сквозило безумие.

– Сейчас ты пойдешь к столу, извинишься и отправишься к себе в номер, – со сталью в голосе сказал он. – А через минуту я к тебе присоединюсь.

От его приказного тона внутри меня все сжалось. Стало понятно, что сегодня он командует парадом. Я была не против. Да что там – я была готова на все, лишь бы снизить градус этого сумасшедшего напряжения. Я покорно кивнула и на подкашивающихся ногах двинулась обратно.

Не помню, что я наплела. Вроде бы снова поздравила и обняла Олю и, сославшись на усталость, быстро направилась к себе. Меня обжигало предвкушение. Впереди была целая ночь, и я сомневалась, что этого времени хватит на все, что я планировала воплотить в жизнь.

Почти бегом я добралась до номера, ворвалась внутрь, зажгла свет в ванной и бросилась к зеркалу. Глаза горели диким пламенем, щеки раскраснелись, а грудь прерывисто вздымалась от сбитого дыхания. Моему телу требовалась немедленная разрядка. Я зарылась руками в волосы и задала вопрос своему отражению в зеркале:

– Что ты делаешь?

Но девушка напротив меня не выглядела напуганной. Ей было решительно все равно, что будет дальше.

Я выключила свет и прислонилась к стене в прихожей. Не хочу, чтобы нас разделяло расстояние, когда он войдет.

Я ждала. Минута за минутой.

Прошла целая вечность.

Я выглянула в коридор – никого. Захватив ключ и прикрыв дверь, я пошла по коридору в сторону ресторана – не знаю зачем. Инстинкты двигали меня по направлению к Андрею. За дверью одного из номеров послышались громкие голоса. Я остановилась и прислушалась:

– Ты думаешь, я слепая? Не заметила, как вы друг друга раздевали глазами?

Это был голос Оли. Меня сковал страх, я вся сжалась и, кажется, перестала дышать, не в состоянии сдвинуться с места.

– Я должна была сразу догадаться, еще когда ты предложил ее пригласить, потом встретить… Ты не представляешь, во что ты ввязываешься, Андрей! Тебе это не нужно!

– Давай я как-нибудь сам решу, что мне нужно, а что нет? – Его голос звучал намного спокойнее.

– Ты знаешь, как я тебя люблю! Ты мне как сын. Неужели ты думаешь, что я бы стала просто так встревать?

– Нет, не думаю.

– Тогда доверься мне, пожалуйста. – В ее голосе зазвучали умоляющие нотки. – Алена красивая девушка, я понимаю, почему она тебе понравилась, но у нее голова кишит тараканами! Ты от нее не получишь ничего, кроме головной боли!

Я ощущала себя так, словно кто-то всадил мне нож в сердце. Конечно, я все это и так знала, и Оля была права. Но одно дело знать все про себя самой, а другое – услышать от кого-то со стороны.