Мы снова начали целоваться, кажется, еще более неистово. У меня кружилась голова, а из груди непроизвольно вырывались стоны. Дима выругался и снова отстранился:

– Так… Вы что, поругались?

– Уймешься ты или нет? – прошипела я и потянулась к пуговице на его джинсах. Он перехватил мои руки и заглянул в глаза.

– Алена, что случилось?

– Я застала Андрея с другой бабой, – отчеканила я. – Они совокуплялись на моем диване в моей квартире.

– Вот черт! – Дима зарылся руками в волосы и отступил на несколько шагов, отчего мне моментально стало холодно и одиноко. Пока он был рядом, боль почти ушла.

Я облокотилась спиной о стену, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. От кого угодно я могла бы ожидать этого идиотского рыцарства, но только не от Димы! Мы сверлили друг друга взглядом. В его глазах ясно читалось смятение. Я решила действовать, оттолкнулась от стены, подошла к нему и просунула руки снизу под футболку. Пальцы прошлись по мускулистой груди, потом спустились к рельефным мышцам пресса, дошли до пупка. Дима прикрыл глаза и застонал. Только это был не стон-наслаждение, а скорее стон-отчаяние. Он взял меня за руки, чтобы я остановилась.

– Не думай, что я этого не хочу, принцесса. Хочу сильнее, чем ты думаешь. Просто я не хочу быть тем, с кем ты перепихнешься, чтобы забыть Андрея, понятно?

Из моей груди вырвался вздох разочарования. Обидно, ужасно обидно было это слышать, но он был прав, черт возьми. Я закусила губу, пытаясь сдержать слезы.

– Эй, – ласково позвал он, – иди сюда.

Дима подтянул меня к себе, и я положила голову ему на грудь. Слезы градом покатились из глаз. Боль вернулась, она разъедала меня изнутри. Я с силой зажмурила глаза и покрепче вцепилась в него.

– Пожалуйста, – попросила я, – я тебя умоляю… Скажи мне что-нибудь, хоть что-то, чтобы стало легче.

– Сказать что-то, чтобы стало легче… – задумчиво повторил он. – Дай подумать. Что, если я скажу, что передумал и готов заняться с тобой самым развратным сексом в твоей жизни?

– Правда? – Я подняла на него глаза.

– Нет.

– Черт. – Я против воли усмехнулась, снова утыкаясь ему в грудь.

– Вот видишь? Тебе уже легче, ты улыбаешься.

– Если честно, мне давно не было так паршиво.

– Но было же, – сказал Дима. – Тебе было и хуже. И ты с этим справилась. Понимаешь, жизнь вот так устроена. То окунает тебя лицом в дерьмо, то возносит на небеса. И нет в этом никакой закономерности, никакой справедливости. Все, что мы можем сделать, – просто принять то, что дают, и сказать «спасибо». И еще. Я обещаю, когда мы с тобой займемся любовью, ты будешь парить на небесах. Просто это будет не сегодня.

– Почему?

– Потому что я хочу, чтобы в этот момент все твои мысли были только обо мне.

От его низкого голоса, вибрации которого передавались мне, от его слов мне стало немного легче. Я шмыгнула носом и вытерла мокрые от слез щеки.

– Хочешь чаю, принцесса? – предложил он, взяв меня за плечи.

– Лучше чего-нибудь покрепче.

– У меня есть виски.

– Сойдет.

– Слушай. Прежде чем мы пойдем пить и разговаривать за жизнь, можно у тебя кое-что спросить? – серьезно сказал Дима, глядя мне в глаза.

– Валяй.

– На кой черт ты притащила с собой этот убогий кактус?

– Это долгая история, – сказала я.

– Тогда хорошо, что у нас впереди целая ночь, – сказал он и потянул меня за руку на кухню.