– Не стесняйтесь. – Форд поднял руки.

Она сначала обыскала его рюкзак, затем одежду, тщательно проверяя все карманы и швы, а потом отступила.

– Ладно, – сказала мисс Шепард. – Поздравляю с тем, что вы меня нашли. Ловко сработано. Но это пустая трата времени. Я поздороваюсь с Рыжиком и успокою его после ваших дурацких выходок. А потом исчезну в горах, и вам придется рассказать тем, кто вас послал, что я напала на вас, отобрала оружие и телефон и отправила вас восвояси, как неудачника, которым вы, собственно, и являетесь. – Она рассмеялась. – Понимаете?

– Возможно, вы хотя бы захотите узнать, кто меня послал, – заметил мужчина.

Мелисса проигнорировала его слова. Форд смотрел, как она идет к лошади. Девушка отвязала животное и довольно долго что-то говорила ему и гладила его шею, пытаясь успокоить. Идиллическая картина не оставляла сомнений в том, что конь ее помнит, даже по прошествии девяти лет. Его уши снова поднялись и задергались, как у жеребенка. Девушка сделала из хлопковой веревки две петли и продела в них передние ноги лошади, отвязав веревку, которая шла к колышку. Потом она вернулась к Уайману.

– Как он? – спросил сыщик.

– Гораздо лучше, но вы тут ни при чем. Здесь не очень много травы, и ему всю ночь нужно свободно пастись. Я стреножила Рыжика, так что утром вы его без труда поймаете, – ответила девушка, а потом, немного помолчав, все-таки поинтересовалась: – Так на кого же вы работаете?

– На президента.

Брови красавицы взлетели вверх.

– На президента? Соединенных Штатов? Этот осел отправил вас за мной?!

– Да.

– Все так плохо?

– Да.

– Ну и черт с ним! Он мне не нравится. Считает США мировым полицейским. Омерзительно.

– Это не имеет абсолютно никакого отношения к делу, и вы это знаете, – сказал Форд и, сделав паузу, спросил: – Почему вы сбежали?

Ответом ему было враждебное молчание.

– Что вы имеете против сотовых телефонов и навигаторов? – снова подал голос детектив.

И снова молчание.

– И что вы сделали с программой «Дороти»?

Теперь изобретательница нахмурилась:

– Хватит вопросов. Я ухожу. Можете сказать мистеру президенту и всем остальным: пусть идут в задницу. – Она повернулась и зашагала прочь.

– Всем? А как насчет матери Джека Стейна? Хотите, чтобы я ей это передал?

Беглянка замерла. Мышцы на ее спине вздулись, голые плечи покраснели. Затем она медленно повернулась и посмотрела на сыщика:

– Как вы смеете говорить такое мне?!

– Но вы же смеете. Джек оставался на своем посту до самого конца – а вы убежали. Убежали из здания, убежали в горы. НАСА нужны ответы. И семья Джека заслуживает ответов. У вас они есть.

– НАСА не нужны от меня никакие ответы. Им нужен козел отпущения.

– Они всего лишь хотят поговорить с вами.

– Чушь. Они поставили полицейского у двери моей больничной палаты.

Форд сглотнул:

– Они не станут вас обвинять, если вы поможете им найти ответы. А если нет? Тогда они точно обвинят вас. Сбежавшего всегда делают козлом отпущения.

– У меня есть свои причины прятаться здесь.

– Дело гораздо серьезнее, чем просто вы и ваши проблемы. Вы создали программу с именем Дороти. Вы в ней разбираетесь. И ваш долг перед всеми – помочь разобраться, что произошло. А если программа у вас, то вернуть ее НАСА.

Теперь молчание воцарилось надолго. А затем Мелисса вдруг опустила голову, и плечи ее задрожали. Уайман понял, что она изо всех сил пытается не заплакать.

– Вы в долгу перед Джеком Стейном, – усилил он давление.

– Прекратите. – Голос девушки звучал глухо. – Это была не моя вина. Прекратите.

– Я знаю, что вы не виноваты. Но если вы им не поможете, обвинят именно вас. Такова человеческая природа. Вы написали программу.

– Нет… нет, я ее не писала…

– Тогда кто же, если не вы?

– «Дороти»… это была самомодифицирующаяся программа. Дело в том, что никто толком не понимает, как она работает.

Снова молчание. Потом Мелисса расплакалась. Форду стало не по себе. Крутая девчонка неожиданно оказалась такой ранимой и беззащитной…

– Мне очень жаль, но теперь вы обязаны все исправить, – заявил он.

– Я… Я не могу вернуться. Просто не могу. – Программистка громко икнула и всхлипнула. – Вам никогда не понять.

– Помогите мне – и я пойму.

– Мне… угрожали.

Детектив с трудом скрыл удивление:

– Угрожали? Кто вам угрожал?

Снова всхлип:

– Дороти.

После ужина Джейкоб Гоулд сидел в своей комнате. Предполагалось, что он решает квадратные уравнения и пишет изложение по книге «Сепаратный мир», но вместо этого он лежал на кровати, слушал «Колдплей» и читал фантастику Нила Геймана. Это занятие прервал громкий стук в дверь. Подросток скатился с кровати и открыл ее: на пороге стоял Дэниел Гоулд, раздраженный, но заставляющий себя бодро улыбаться, хотя улыбка у него выходила явно фальшивой.

– Джейкоб, я зову тебя уже пять минут.

Вместо ответа Гоулд-младший вытащил из ушей наушники и продемонстрировал их отцу.

– Приехал агент по торговле недвижимостью и привез клиентов. Нам нужно выйти на несколько минут. Можно переждать в мастерской, – сказал тот.

– Разве они не должны предупреждать о таком заранее? – нахмурился парень.

– Небольшое недоразумение.

Джейкоб намотал наушники на плеер и сунул в карман. Их семья продавала дом уже целую вечность, и казалось, что вереница агентов никогда не закончится. И все они имели обыкновение являться по вечерам, когда юный Гоулд был чем-нибудь занят.

– Пойдем, дружок. Это на полчаса, не больше, – пообещал ему Дэниел.

Подросток схватил книгу и последовал за отцом, который остановился, чтобы накинуть покрывало на кровать. В комнате царил полный беспорядок. После аварии родители перестали настаивать, чтобы сын убирал сам. Может, увидев его грязную комнату, эти люди откажутся покупать дом?

Когда они шли в отцовскую мастерскую по расположенному в глубине дома коридору, Гоулд-младший слышал пронзительный голос агента по торговле недвижимостью: «Куплен, когда цены были высокими… Стоит этих денег… Конечно, нуждается в ремонте… Все это можно без труда содрать…»

Мать Джейкоба, Памела, была уже в мастерской: сидела на скамье, скрестив руки на груди. Ее окружали сверкающие туловища роботов, а также ноги, головы, материнские платы и жгуты из проводов. Лицо ее было пунцовым, а волосы поспешно собраны в «конский хвост», причем от статического электричества несколько прядей стояли дыбом.