– Наконец-то!

Да неужели?! Действительно! Наконец-то глупая кофемашина научилась варить кофе! Видимо что-то такое отразилось на моем лице, и зеленые глаза ярко блеснули. Вот странное дело… Чем больше усилий мне требовалось, чтобы держать себя в руках и сохранять спокойствие, тем довольнее выглядел босс.

– Тут перефразируйте, – он небрежно подвинул ко мне договор. – Не четко сформулировано.

Раз…Два… Три… Вдох… Выдох…

– Конечно, Александр Анатольевич, – цапнув со стола бумаги, попятилась я. Губы сводило, поэтому улыбка получилась несколько кривоватой. – Исправлю, Александр Анатольевич, – толкнув попой дверь, я выкатилась из кабинета и аккуратно прикрыла ее за собой.

Минут пятнадцать в приемной стояла полная тишина, даже телефоны не звонили. Я тупо смотрела в файл договора, Оксана активно кликала мышкой. Внезапно дверь кабинета распахнулась.

– Оксана, ни с кем меня не соединять, – отчеканил босс. – А вы, Юлия Игоревна, зайдите ко мне.

И исчез. Мы с Оксаной синхронно переглянулись, видно подумали об одном и том же. Юлия… Игоревна? О, господи… Что я опять сделала не так?

Быстро поменяв пару фраз местами, я распечатала документ, трясущимися руками сгребла его и под сочувствующим взглядом Оксаны шагнула в кабинет. Дверь, закрываясь, мягко толкнула сзади, я невольно сделала еще несколько шагов к столу и остановилась.

От привычного официального тирана-босса в кабинете ничего не осталось. Вернее, осталось, но…

Пиджак небрежно болтался на спинке стула, сам босс стоял у окна, скрестив на груди руки. Солнце путалось в темных волосах, стекало по широким плечам, облизывая совершенное мужское тело… Падало на светлый паркет и, срикошетив, подсвечивало снизу обтянутые брюками крепкие ягодицы, сильные ноги, широкую спину.

Нет, такие мужчины не должны пылиться в дурацких офисах! Им самое место за штурвалом океанской яхты. Чтоб только небо и солнце, и рев волн…

Он обернулся. Ворот рубашки был почему-то расстегнут, и в его развале – прямо у основания крепкой шеи, которая на фоне белой ткани казалась особенно смуглой – виднелась невозможно притягательная ямочка между ключицами… Память предательски – склероза на нее, черт побери, нет! – дорисовала все остальное, я сглотнула, с трудом отводя глаза.

– Ну? – босс нетерпеливо протянул руку, возвращая с небес на землю.

Картинка дрогнула и осыпалась, оставив после себя странное чувство сожаления. Сожаления?! Что у меня в голове, черт побери? Мало было приключений в командировке? Море, капитаны… Бред какой-то. Но это все босс виноват. Что он тут за стриптиз устроил на рабочем месте? Жарко стало?

Я решительно приблизилась к боссу и подала договор.

– Другое дело, – кивнул он, пробежав по строчкам глазами. Уселся за стол, поставил витиеватую подпись и отодвинул в сторону. – А теперь сделайте мне массаж.

Что?! Я ослышалась или кто-то сошел с ума?

– Не поняла… – ошарашенно пробормотала я.

– Что тут непонятного? Помассируйте мне шею.

Значит, сошел с ума.

– Это не входит в мои должностные обязанности…

– С которыми вы не слишком успешно справляетесь, – подхватил босс, подтаскивая стоявший у стенки стул и усаживаясь на него задом наперед, словно наездник на лошадь. – А испытательный срок еще не закончился. Так что прекратите спорить и займитесь делом. Вдруг массаж у вас получится лучше, чем составление договоров.

– Я не…

– Уволю! – перебил босс.

– Почему?!

– Потому что я тиран, разумеется, – зеленые глаза злорадно блеснули.

Черт! Он все-таки слышал тот разговор. И, похоже, с самого начала. Щеки полыхнули огнем, но на смену смятению быстро пришла спасительная злость: сам виноват. Не хочешь узнать, что про тебя думают подчиненные – не надо подслушивать! Никто его к колонне не привязывал. Мог бы воспитанно удалиться!

– Ну?! – бросил он и расстегнул еще одну пуговицу.

Я торопливо шагнула ему за спину, пока он совсем тут… не оголился.

– А если сюда войдут? – сердито нахмурилась я.

– Кто? – насмешливо спросил босс.

И действительно, кто? Оксана добровольно ни за какие пряники не сунется, а остальные… Думаю, после вчерашнего разноса вряд ли кого-то потянет лично пообщаться с любимым начальством. А если и потянет, там Оксана на страже.

Я вздохнула, решительно обхватила ладонями крепкую шею и… задумалась.

Черт знает, как его делать, этот массаж. Единственное, что всплывало в памяти из глубокого детства: «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый». И все. Что-то там сыпалось, кто-то клевал или щипал, а дворник писал письмо. Но для того клевания-щипания нужно вообще снять рубашку… Нет уж, спасибо. Мне и одной голой шеи достаточно, чтобы разум отключался…

– Я сказал «массаж», а не «прогревание», – строго сказал босс. И подозрительно закашлял.

– Корочек у меня нет соответствующих! И курсов специальных не заканчивала! – огрызнулась я. – Может, пошлете?

Босс благоразумно промолчал. Еще бы. Не стоит злить того, чьи руки у тебя на шее. Ладно. Массаж, так массаж. Справлюсь как-нибудь.

Минут пять я добросовестно мяла, щипала, постукивала и снова щипала. А потом… Я даже не заметила, в какой момент прошла злость, и мои ладони мягко заскользили вниз, раздвигая ворот, проехались по плечам, снова вернулись…

Странно, но это было приятно, безумно приятно просто гладить его. И чувствовать, как перекатываются под пальцами тугие мышцы, и ощущать биение жилки на шее. И вдыхать, вдыхать запах чистой мужской кожи, запах волос, его запах. Ужасно хотелось снять рубашку, провести ладонями по спине, спускаясь вниз к узкой талии. Присесть, обвить ее руками, прижимаясь щекой к горячему телу. Потрогать живот в кубиках пресса и подняться к широкой груди…

От этих мыслей мутилось в голове и сладко холодело внутри.

Как жаль, что на нем рубашка…

Как хорошо, что на нем рубашка…

Я легонько прочертила ноготками по шее вниз-вверх, вниз-вверх, с восторгом наблюдая, как покрывается мурашками его кожа. Вплела пальцы в волосы, теплые, жесткие, рисуя круги и слегка царапая… Он шумно вдохнул.

– Довольно, – ворвался в уши хриплый голос.

Я вздрогнула, моментально трезвея, и буквально отдернула руки.

Что сейчас было? Что я тут творила, а?

Даже не оканчивая никакие специальные курсы, можно было понять: то, последнее, явно нельзя назвать массажем. Даже с натяжкой.

Бежать. Немедленно, сию же секунду бежать отсюда.

– Можете идти, – глухо сказал босс.

Он по-прежнему сидел верхом на стуле, как наездник на лошади.