Отрезанные от основного коллектива, простуженные и злые, ученики факультета закрытых знаний с завистью косились на окна общежития, где кипела жизнь и под действием лечебных паров вспыхивали спонтанные вечеринки с хриплыми подвываниями аж до самого утра.

– Скуш-ш-шно, – заметил Ши-Ван за завтраком.

– Мр-р-рак! – согласно кивнула Айрис Руколо.

Эту парочку даже ангина свалить не посмела.

– Может, вывезем этот сопливый детский сад на прогулку?

– Сменим обстановку, подлечимся, развеемся… – неожиданно поддержала преподавателя по ОФП госпожа Руколо, и парочка, не сговариваясь, пристально глянула на декана, устало помешивающего ложечкой чай.

– Хм… – выдал декан факультета, задумчиво побарабанил пальцами по столешнице и после долгой паузы решился:

– А давайте!

Предложение встретили одобрительным гулом, который тотчас перетек в протяжный разочарованный стон, едва «добрый» Дерен сообщил, что ехать предстоит не на теплое побережье, а в ближайший лесок.

– И что мы там будем делать? – отважно уточнил Лиам, хлюпая носом.

– Как – что?! – неподдельно изумился Маккалич, быстрым движением намазывая вишневый джем на поджаристую корочку тоста. – Разбойников гонять!

Мы застонали еще более жалостливо. Ши-Ван с Айрис победно улыбнулись друг другу.

Но на деле «гонять» никого не пришлось.

Злые, сопливые и замерзшие, мы с часок побродили в подлеске, опасаясь заходить глубже в незнакомый лес, а потом залегли в кустах у дороги и стали ждать. Кого? Вариантов оказалось многовато: преподавателей, решивших смилостивиться над кучкой продрогших и проголодавшихся студентов; разгневанного ректора, которого, как выяснилось, никто не поставил в известность о нашей отлучке; разбойников, офигевших от наглости «конкурентов».

Одетая в тысячу одежек, в лисьей шапке, нахлобученной по самые брови, и в толстых рукавицах я тихо фыркала, чувствуя себя снежной бабой, слепленной пьяными троллями да так и позабытой на обочине.

И как в таком виде гонять разбойников?

– Друзья, киньте мне градусник! Подайте горчичник! Выпейте со мной на брудершафт… микстуру от кашля! – стонала Гуля, гулко сморкаясь в носовой платок размером с детскую пеленку.

Горгулью приставили к нам в качестве соглядатая, но что-то подсказывало: Маккаличу просто надоело ночи напролет слушать матерные частушки под собственными окнами. Нет, доказать, что это Гуля надрывает глотку, первый меч королевства так и не смог, но наделенным властью не всегда нужны пресловутые доказательства.

Каменная вредина сидела на стволе поваленной сосны, зябко обняв себя лапками за плечи, словно большой нахохлившийся рассадник бацилл. Остальные выглядели ничуть не лучше. Джером забрался на ближайшее дерево и вот уже с полчаса не показывался. То ли осуществлял разведку, то ли просто застрял, а покричать, чтобы ему помогли спуститься, посчитал выше своего королевского достоинства.

Лиэс с волчонком обернулись и скользнули в лес. Шархай тоже перешел во вторую ипостась, но, в отличие от волка, лазать по сомнительным сугробам не захотел и развалился под ближайшей елочкой. А вот мне тонкая черная шубейка, рассчитанная на более теплые места обитания, не позволяла сделать подобного. Кошачья сущность только презрительно фыркнула, мол, ищите других идиотов, а я лучше в тепле побуду.

Через дорогу от меня засели аристократы, греясь пресловутыми заклинаниями обогрева одежды, черпая силу из резервных накопителей. Чуть поодаль, на повороте, на лапнике торчали энтри, травя друг другу байки и забавные истории из жизни.

Близнецы Райч на отлов разбойников вообще не явились. И если мы мучились от холода, пробирающегося даже сквозь слои одежды, то брат и сестра сгорали от жара.

Мерно и тихо падали крупные снежинки, над верхушками вековых сосен виднелось непроглядно-черное небо, а далеко на горизонте виднелись красные шпили башен легендарной крепости «Черные когти». Да-да, той самой, где обитала ограбленная чета Морлоков.

Подумав, что все могло быть и хуже и вместо разбойников нам пришлось бы идти на штурм крепости, я грустно шмыгнула носом, укуталась поплотнее и вспомнила наш с Итоном разговор.

– Повтори!

Я посильнее вжалась в дверь, неосознанно нашаривая ручку, вот только сбежать мне никто не позволил. Ректор схватил меня за плечи и дернул мою несопротивляющуюся тушку. Расстояние между нами сократилось до вытянутой руки, опора исчезла, а вот страх нарастал с каждым биением сердца.

При одном взгляде на суровый лик декана кошачья сущность попятилась, стыдливо пряча хвост меж задних лап, а вместе с ней попятилась и моя уверенность. Итон-Бенедикт был зол, как полосатая гарпия, опасен, как разбуженный посреди спячки огнехвост, и беспощаден, как марконский живоглот.

М-да, надо было не горячиться. Набрать корзинку сладостей, задобрить ректорский желудок, дождаться, когда глюкозка приведет собеседника в благодушное настроение, и только тогда делиться догадками. А не так, как я! С порога – и сразу хрясь своей догадкой. Глупая, глупая парда!

– Ну же! – рявкнул хозяин дома, надо заметить, не слишком гостеприимный. – Наберись мужества!

Сглотнув и мысленно попросив кошачьих богов о снисхождении, тихо прошептала:

– Я догадалась, чей вы сын.

Ой, глу-у-у-у-пая, глупая парда!

Короткий замах и удар заставили дверь жалобно грохнуть и чуть покоситься, но эта внезапная вспышка не принесла Итону ожидаемой разрядки.

– Ноэми, да ты издеваешься!

Врет тот, кто считает, будто чистосердечное признание отменяет наказание. Ничего подобного! В некоторых ситуациях безопаснее закрыть рот и проглотить свои догадки. Итон осклабился, отчего выражение его загорелого лица стало неприятным и даже отталкивающим. Черный человеческий зрачок дернулся и начал менять форму.

– Ну почему ты всегда лезешь куда не просят? – прошипел мужчина, пугая вертикальными зрачками.

Зажмурившись, чтобы не травмировать хрупкую кошачью сущность видом разгневанного ректора, я втянула голову в плечи и мелко задрожала. Впрочем, ни дрожь, ни панический ужас не помешали мне уточнить:

– Так я в самом деле права?

На секунду почудилось змеиное шипение и характерный шелест трещотки на кончике хвоста. Он что, там во вторую ипостась перешел? Любопытство перевесило страх, и я приоткрыла левый глаз ради беглой разведки. Итон стоял посреди прихожей, скрестив руки на груди, в халате и домашнем костюме, больше смахивающем на пижаму, хмурился, играл желваками, но… грозным не выглядел.

Расхрабрившись, я приоткрыла и второй глаз, а потом вообще обнаглела от безнаказанности:

– Может, позавтракаем?

Итон-Бенедикт на секунду заколебался, обдумывая предложение, и, отложив решение отшлепать чересчур догадливую пардочку до лучших времен, махнул рукой. Приободрившись, я быстро скинула верхнюю одежду и поспешила за хозяином.