Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты же роннус! — вскричал эн, не отрывая взгляда от птицы. — Птица Света! Вы не воины, не умеете сражаться!
В глазах Грома будто сверкнула молния. Столько лет он только и слышал эти слова… Не воин… Не умеешь сражаться… Даже среди Странников его считали полезным только в разведке и шпионаже! Но сердце птицы желало не этого. У Грома было желание биться с Доминионом! И оно требовало сражаться с врагами лицом к лицу, как это делали Вейлор и Хаббер!
— Всё меняется, демон, — ответил Гром, подобрав камень с земли, и взмыл вверх.
Победить эна в прямом столкновении птица никак не могла. У Грома не было сил поднять меч, чтобы хоть как-то им сражаться. Даже когти не смогли как-то сильно навредить магу — от удара по лицу у того остались лишь тоненькие царапинки, из которых даже капли крови не вытекло. Что уж говорить про то, чтобы пробить магический щит?..
Внезапно птице пришла в голову идея. Гром неоднократно замечал, что при полётах на высокой скорости даже молодые листья, ещё крепко державшиеся за ветки деревьев, охотно были готовы сорваться с места, и лететь за ним. Иными словами, за пернатым Странником всегда шёл мощный ветер. Вот только можно ли будет это использовать против мага?..
Достигнув необходимой для задуманного высоты, Гром бросился вниз, в сторону от надворной башни. С каждой секундой земля становилась всё больше и больше. Ветер свистел всё громче и громче. Любой человек на месте птицы уже давным-давно не выдержал, и бросился бы в панику, боясь разбиться на такой скорости. Но Гром не боялся. Он обожал чувствовать, как встречный ветер колышет его перья, и видеть, как земля неумолимо приближается, суля ему гибель.
Уже около самой земли, буквально в паре метров от земли, Гром резко расправил крылья, и аккуратно снова взмыл в небеса. В душе у птицы всё пело от ликования. Он уже чувствовал, как за ним следует мощный поток ветра. Но теперь оставалось одно из самых сложных — не теряя скорости, долететь до мага.
Гром пару раз взмахнул крыльями, пытаясь набрать нужную высоту. Маг, не отрывал взгляда от врага. Его руки мерцали тёмной энергией, будто создавая сложное, но смертоносное заклинание. Видимо, ему надоело тратить время на бесполезную пташку.
Гром лишь вздохнул. Отступать от задуманного было слишком поздно. Если эн и не кинет в него это заклинание, то кинет в наёмников. И тогда урон будет, скорее всего, огромный.
Не задумываясь, Гром кинулся стрелой в энского мага.
Дикость
Падение в пустоту резко прекратилось. Михель внезапно свалился на пол своей комнаты в Пике. Всё в ней было так же, как и до нападения на крепость. Такая же скромненькая комната, как и у остальных членов Ордена.
Леванд встал, и решил, что стоит пощупать себя, чтобы удостовериться, что он всё ещё жив. Но посмотрев на свои руки, рыцарь ужаснулся. Они были полупрозрачными!
— Теперь мы можем поговорить лицом к лицу, — раздался знакомый шёпот сзади. Леванд резко обернулся, обнажив свой меч (где бы он ни был, оружие оказалось аккурат в ножнах). Перед Михелем стояла… его точная копия. Только, в отличие от самого молодого рыцаря, копия выглядела более чистой, нежели оригинал.
Копия озабоченно смотрела на клинок, наклонив голову на бок. Затем она легонько отодвинула остриё в сторону, и произнесла:
— Оружие против меня не подействует, Михель. Ведь я часть тебя.
— Не припомню, чтобы хоть какая-то часть меня была готова вести со мной диалог, и требовать передать ей контроль над всем телом! — отозвался Михель, перехватывая меч обеими руками. Рыцарь не сводил настороженный взгляд со своей странной копии.
— Я немного не та часть, которая есть в каждом человеке, — произнесла копия, повернувшись лицом к двери. — Я есть только в тебе…
— Погоди… — произнёс Михель, вспоминая события недавних дней. А именно — тот самый момент, когда…
— Да, Михель, — подтвердила копия. — Тот момент, когда ты избил того эна, был моей маленькой визиткой. На деле я куда сильнее, чем…
— Ты — первобытная ярость! — вскричал Леванд. — Дикость, одним словом!
Копия насмешливо усмехнулась, отворив дверь. Затем она обернулась к рыцарю, и ответила:
— Если тебе так проще, то да. Я твои настоящие эмоции. Твоя дикая сторона, твоя ярость, и бич всех твоих недругов.
— Что происходит на самом деле в реальности? — спросил Леванд, опуская меч. — Асатар Ган победил? Я мёртв?
— О, Асатар выиграл всего лишь второй раунд. И если бы ты отдал контроль мне, то Кистень не попал бы в руки Императора… — Дикость рассмеялся, и вышел в коридор. Повернувшись к Михелю, он добавил: — Тебе нужно отдать контроль над телом мне, и третий раунд окажется за нами. Иначе ты не то, что не одолеешь его, ты даже не сможешь выбраться!
Михель посмотрел назад через плечо в окно. Вид целого Пика навевал на Леванда как спокойствие, так и боль. В глубине души он знал, что не увидит это место цветущим снова. И понимал, что иначе нельзя…
— Как мне передать тебе контроль? — спросил Михель, поворачиваясь к Дикости. Он ухмыльнулся, а затем ответил:
— Тебе нужно открыть путь своей боли и ярости. Они позволят тебе обрести такие силы, которые ещё никому не снились. Но открыть этот путь можно, только вспомнив день падения Пика…
Леванд вздрогнул. Уж что-что, а этот день он не хотел вспоминать. Ни за что. И никогда…
Будто слыша мысли рыцаря, Дикость произнёс:
— Один из Заветов гласит, что Рокворский Рыцарь может принести мир и спокойствие в Аксалом только если у самого Рыцаря на душе спокойно. Но это ложь, как все эти добродетели! В этом мире они ничего не решают. Решает лишь сила. И если ты хочешь выжить, то тебе придётся принять свои настоящие чувства…
Падение рыцарства
День падения Пика отчётливо предстал перед глазами. А именно — тот момент, когда Михель только вернулся в крепость после краткой вылазки в горы.
Так вышло, что молодой оруженосец, облачившись в полноценный рыцарский доспех, вооружился копьём, оседлал свою лошадь, и отправился на поиски тролля, предварительно оставив записку своим друзьям. Естественно, никто из друзей не рискнул отправиться вслед за ним.
Благо, друзья безрассудного оруженосца додумались рассказать об этом Леванду, который-то и отправился верхом на Мирис в погоню. Увы, встречи с троллем избежать
