– Ты – результат эксперимента, Ламберт, – прямо сказала Ванесса. – Оставим за скобками его моральный аспект и прочие детали; сейчас важен лишь результат. Твой организм физически функционирует в обычном для натуральнорождённых режиме даже при всплесках паранормальной активности...

    Я почтительно внимала. По стойке 'смирно'. Мне ещё в юности доходчиво объяснили, кем я стала и как с этим жить; жить – научили, не жалуюсь. Но родному– то командиру что от меня надо?..

    – Вирус реагирует только на определённый ряд специфичных для телепатов маркеров, – продолжила Ванесса. – Которые у тебя отсутствуют как класс. Поэтому мы предлагаем организовать канал связи...

    'Мы'. Вот даже так...

    – Вы... вернёте мне доступ к инфосфере?..

    Какая– то часть души ликующе вскинулась; инфосфера даёт сильнейшую зависимость с первых минут слияния. Я ещё помнила, слишком живо помнила те, спрессованные эйфорическим восторгом мгновения общего со– чувствования. И какой дырой в душе обернулся полный запрет на вхождение в инфополе. И как мучительно долго шло привыкание к неторопливой обыденности нететелепатического мира...

    – Нет, – отрезала Ванесса. – Узкий канал связи, через меня. Только на время планетарной миссии. Ротация через полгода; следовательно – на полгода. Добровольное согласие...

    – Я согласна, – выпалила я, не раздумывая. – Согласна!

    Пусть на полгода, пусть ограниченно, пусть. Ещё раз, ещё один раз ощутить эту громадную со– причастность, тёплое единство, мягкое родное чувство собственной значимости, нужности, огромного солнца, греющего насквозь ...

    – Не нравится мне эта затея, – призналась Ванесса и повторила с нажимом:– Не нравится!

    Ого! Разлад между личностью и коллективным сознательным телепатического сообщества. Большая редкость, такое не выставляется напоказ...

    – Ты вправе отказаться, Ламберт.

    – Нет.

    – Хорошо, – и, практически без паузы:– Свободна.

    Ничего.

    Я не ощутила ничего.

    Кроме разочарования: очевидно, установить связь не удалось. Бывает. Оптимальный возраст вхождения в инфосферу с четырнадцати до двадцати лет. Считается, что после двадцати сознание утрачивает гибкость и вхождение в инфополе может привести к сумасшествию.

    Я удивилась своим эмоциям. Как глубоко укоренилась обида, кто бы мог подумать. Столько лет...

    Встретили меня молчанием. Только что оживлённо что– то обсуждали, и смолкли. Смотрят. Девочки– гентбарки, Чисвиропи, Фливорпи и Камельпи, схожие друг с другом как близнецы. Я отметила вскользь, что наконец– то сумела отличить одну от другой без обычного мысленного напряга. Алеська Хмельнёва с неразлучной гитарой в руках... Что– то наигрывала как раз перед моим приходом. И Ирина Патока с красной, пятнами, рожей.

    Про Патоку надо сказать отдельно. Горластая, наглая, мерзкая сволочь. В прошлой миссии словила в зубы: права вздумала качать в боевой обстановке. Взялась объяснять, кто ей может приказывать, а кто не может. Нашла когда.

    Злобу, кстати, затаила отменную, я к ней старалась спиной лишний раз не поворачиваться. Плохо, когда в отряде такой человек. Когда уже её выпнут ко всем чертям без претензий*?

   Надежда на это была, но слабая. Если и пнут, то только не сейчас, когда каждый боец на счету.

    Они смотрели на меня, ждали, что скажу, а я... Ком нервный в желудке, ладони вспотели. Я не знала, что сказать!

    Замешательство длилось полсекунды.

    – Вольно, – сказала я.

    Подошла к столу, выложила флеш– куб

    – Информация по Вране. Всем ознакомиться. Спрошу.

    _______________________

   * Уволен без претензий – формула 'уходи или сядешь', обычная судьба армейских дебоширов и смутьянов.

    – Почему ты? – не выдержала Патока. – Почему, к херам поросячьим, – ты?!

    Я посмотрела на неё. Отвечать ей... только в морду. На упреждение. Драться Патока любила и умела как никто другой. Тоска.

    Она уже шла на меня. Очень ей хотелось подбить мне глаз, а того лучше, оба.

    Первый удар я пропустила. Промедлила с атакой, думала, Патока сначала ещё что– нибудь ругательное скажет, а она не сказала. Лоу– кик**, пинок – вот пинок уже мимо, это она уже зря. Подкат, подсечка, бросок, Патоку впечатало в стену, по которой она и сползла на пол в лучшем виде.

    Я потёрла затылок. Крепко грохнулась, ничего не скажешь.

    – Ты как, Энн? В порядке?

    Чисвиропи. Несколько секунд я смотрела в её тонкое, полудетское лицо, удивляясь – она сочувствовала мне!

    – Нормально, – ответила я, отмечая удовлетворение почти у всех, кто наблюдал за нашей стычкой. – Спасибо, Чис.

    Патока зашевелилась, раскрыла глаза. Я подошла. Четыре неспешных шага. В её глазах внезапно увидела то, что чувствовала сама, когда тренировочное несчастье сводило меня в спарринге с Ванессой. В глубине сознания мне почудился явственный ехидный смешок родного командира. Как будто она стояла рядом со мной лично и наблюдала...

    – Ещё вопросы есть? – поинтересовалась я у Патоки, потирая кулак. – Так ты не стесняйся, задавай. Там, – ткнула пальцем в пол, обозначая планету, – отвечать будет некогда. А не то хочешь, официально, рапортом, откажусь тобой командовать. И топай отсюда: в другой взвод, в резерв, на гражданку – выбор богатый...

    – Ссс... – начала было Патока.

    – Ирэн, уймись, – подала голос Хмельнёва, добавив к пожеланию длинную фразу на русском.

    Я протянула ей руку, но Патока встала сама. Сожрала бы меня живьём, по глазам видно. Но Алеся Хмельнёва вовремя сказала слово, а Хмельнёву она уважала, чуть ли не единственную из всех.

    На том и закончилось. Временно. Я не сомневалась, что Патока ещё найдёт время и возможности мне насолить. Сволочь. Чтоб её...

    ______________________

    ** лоу– кик – удар голенью в бедро. Удержаться от падения, получив лоу– кик, очень сложно.

    Врана была одной из старых колоний, основанных в самом начале космической эпохи.

    Первые колонисты прибыли сюда задолго до образования Земной Федерации, почти семьсот лет назад. В те времена у Человечества была только одна звёздная система, Солнечная. Всего одна, материнская, планета, сорвавшаяся во внезапный ледниковый период. Межзвёздный транспорт уходил со Старой Терры наугад, в никуда. Так цветок разбрасывает семена, надеясь, что из всех прорастёт хотя бы одно...

    Впоследствии, расширяясь в пространстве, Человечество встречало потомков переселенцев, создавших свои культуры и цивилизации, иногда в союзе с колонистами других галактических рас.