– Чего ты от меня хочешь, мама?

– Съезди в эту деревню, откуда родом отец девочки. Поговори там с людьми. Сам он умер, но есть же какие-то родственники, соседи, знакомые. Они должны знать, где девочка.

– И зачем мне это нужно?

– Это твоя племянница.

– Которая меня знать не знает и, наверное, не хочет знать. Представляю, каких монстров отец нарисовал ей из нас с тобой. Если вообще хоть что-нибудь рассказывал девочке о ее родных по материнской линии.

– Ты должна это сделать ради меня.

– С какой стати? Ты много для меня в последние годы делала? То есть плохого я от тебя видела в избытке, а вот хорошего… Зачем мне тебе сейчас помогать?

– Найди мне девочку, и я отдам вам с Витей свою квартиру.

Лизон насторожилась:

– Отдашь? Как это отдашь?

– Подарю. Переуступлю собственность. Фиктивно продам. Не знаю, как угодно. Квартира будет ваша.

– Клянешься?

– Даю тебе Армакеевское слово. Ты ведь понимаешь, что это СЛОВО для меня значит?

– Понимаю. Но как же будешь жить ты? Где? Тоже с нами?

– Успокойся. Прекрасно понимаю, что твой муж терпеть меня не может. Для него было бы самым худшим кошмаром жить со мной под одной крышей. И я сама в равной степени не горю желанием начинать свой день с лицезрения его физиономии.

– Так куда же ты пойдешь?

– Я куплю себе другую недвижимость. Ты же помнишь, помимо древней крови у нас имеется кое-что еще.

– Ты не продашь семейные ценности. Это табу! Ты сама столько раз говорила, что на них наложен запрет продавать.

– Все не продам. Но кое-что по мелочи запросто могу продать. Прадеды поймут. Они видят, что сейчас род наш пришел к своему концу. Если не вольем все свои силы в эту девочку, угаснем окончательно.

Лизон молчала.

– Конечно, я любила сестру. И если правда, что у нее был ребенок и что этот ребенок жив, то я хотела бы разыскать девочку. Но хочу тебя спросить, мама. Как ты намерена поступить с девочкой дальше?

– Я возьму ее к себе жить.

– Так. А потом? Ты же понимаешь, что принцев на всех не хватает. Возможно, что девочка уже замужем или состоит в отношениях. Вдруг ее бойфренд тебя не устроит? Что тогда?

– Лизон, я не загадываю так далеко. Пока что я хочу просто найти свою внучку. Если ты мне в этом поможешь, в награду я отдам тебе квартиру. Не половину, как ты просила, а всю целиком. Живите со своим Витьком, развлекайтесь. Я вам больше мешать не стану. Согласна?

– Хорошо. Я согласна на твои условия.

– И вот еще что… В твоих поисках тебе будет помогать еще один человек.

– Я попрошу мужа…

– Нет! С тобой поедет мой человек.

– И кто он?

– Ты удивишься, когда узнаешь, кто он такой. Сейчас я тебе его позову.

Дима понял, что сейчас старуха явится за ним, и поспешно выскочил на лестницу, где минуту спустя появились и бабка.

– Пойдем, – сурово сказала она Диме. – Представлю тебя дочери.

Но если старуха рассчитывала, что Лизон испугается или смутится при виде Димы, то ничего этого не случилось. Лизон никогда не бывала в гостях у Гаврилыча, а потому с Димой не была знакома. Не говоря уж о том, что узнать его в гриме было бы ей затруднительно. Когда Дима заклеивал себе глаз, нарушились пропорции всего лица. Его перекосило до того основательно, что он сам себя не узнавал. Поэтому Лизон осмотрела его равнодушно и с легкой брезгливостью.

– Где ты его нашла? – спросила она у матери. – Это же какой-то бомж. Или того хуже, уголовник. Посмотри на его морду. А этот шрам! Где он его заработал?

– Не твое дело! Он будет тебе надежным попутчиком. Хочу, чтобы вы отправились в путь прямо сегодня.

– Сегодня?

– А что тебя не устраивает? Раньше найдешь девочку, раньше получишь квартиру. Адрес деревни я тебе написала. Называется она Старые Серьги. Это не так далеко, от города езды часа четыре. За день управитесь. Ты поспрашиваешь, а мой человек проследит, чтобы тебя никто не обидел. Все ясно?

Дима и Лизон кивнули одновременно. И, довольная тем, как все ловко устроилось по ею сказанному, теща покинула квартиру, победоносно стуча своим костылем и оставив новых компаньонов один на один.

Сначала Лизон молчала. Потом открыла рот.

– Как тебе удалось втереться в доверие к моей мамаше?

– А что тут такого?

– Обычно она чужаков на дух не переносит. Она и родных-то не любит, но чужие – это отдельная песня. Почему она тебя не погнала, не побила, а приблизила? Кто ты такой?

– Человек. А матушка ваша меня не прогнала, потому что я ей понравился.

– Чудеса, – покачала головой Лизон. – Просто день чудес какой-то. И что скажешь про мою маменьку?

– Давно это с ней? Ну, царская кровь и все такое прочее?

– Сколько себя помню. А если точнее, то всю жизнь.

– Она всегда лишь воображала, что вы знатного рода? Или это правда?

– Да какой там знатный род! – отмахнулась Лизон. – Когда маменька заводила эту свою байду, я ей сначала верила. Потом бабушка по материнской линии мне объяснила, что у моей мамы с головой не все в порядке. Они с отцом были людьми зажиточными, дали за матерью хорошее приданое, чтобы мужа ей найти. Но папенька долго маменькины чудачества не выдержал. Сделал ей меня, потом Анастасию, а потом понял, что сладить с маменькой у него не получится, и слинял.

– Может, он был знатного рода?

– Да нет же! – воскликнула Лизон. – Вся знатность у мамы в голове. Бабушка говорит, что до пятнадцати лет мама была нормальной, а потом какой-то мужик ее испортил.

– В смысле испортил? Изнасиловал?

– Мозг он ей изнасиловал. Сказал, что она его дочь. Что он какой-то там князь или что-то в этом роде. А ее у него выкрали маленькой крошкой, подбросили в чужую семью, где она и выросла, не зная ни своего настоящего имени, ни родства. В общем, мужик этот, наверное, сам был больной на голову. Уж не знаю, вроде бы психические заболевания по воздуху не передаются, это ведь не ветрянка, но только своим безумием он и мою маму заразил. Бабушка говорит, что вернулась она в тот вечер домой сама не своя. И с тех пор сладу с нею не стало. Одела длинное платье, шляпку с вуалью, воротник из лисы себе приспособила и стала всем своим говорить, что она важная дама княжеских кровей, что она белая кость и голубая кровь, а они все быдло, смерды и недостойны пыль вытирать у нее под ногами.

– Не очень красиво с ее стороны.

– Больной человек, что с нее взять, – пожала плечами Лизон. – Так к ее чудачествам и нужно относиться.