— Спасибо, мистер Баррет, — сказал Камерон, пожимая ему руку.

Лекси не знала, что и думать. Выражение лица Камерона было непроницаемо, как всегда.

— Вы уже решили, где будете жить? — спросил Роджер. — В Джорджии или в Колумбии?

— Мы пока не думали, пап, — поспешила ответить Лекси.

— Ну, у вас впереди много времени, — заметил Роджер. — Не торчите здесь слишком долго, слышите? Ида так постаралась с этим приемом.

И он вышел из кухни.

Лекси повернулась к столу и стала размешивать в графине шербет. От волнения ее пробирал озноб. Она живо представила себе, как через пару месяцев будет объяснять родителям, что ей не понадобится свадебный круиз.

— Прости, — проговорил Камерон, обхватив ее за талию. — Я знаю, тебе это было тяжело.

Он видел, как ее глаза увлажнились, когда Роджер вышел. Конечно, ей было нелегко притворяться перед родителями. Но и ему это было трудно. Как только они вошли в дом и обняли его, как бы признавая нового члена семьи, Камерон почувствовал угрызения совести.

— У тебя такая замечательная семья, — сказал он.

Лекси замерла, снова отложив ложку.

— Ты, наверное, очень скучаешь по своей матери, — мягко проговорила она. — Особенно теперь, когда мы хотим завести ребенка. — Она помолчала. — Ты никогда не рассказывал о…

— Тут не о чем рассказывать, — перебил он почти грубо и отошел в сторону. — Твой папа прав. Нам лучше вернуться к гостям. Не надо разочаровывать Иду, она так хлопотала.

И он вышел из кухни.

Лекси задумчиво посмотрела ему вслед.

— Фостеры уезжают.

Камерон замер, стоя на коленях перед рулоном бело-голубого линолеума. Он как раз отмерял его по длине кухни.

— Кто такие Фостеры? — поинтересовался он, скользнув взглядом по фигуре Лекси, облаченной в бикини. Она загорала все утро. Камерону ужасно хотелось к ней присоединиться, но надо было закончить полы.

— Ну, ты помнишь. Та пара, что снимала другой дом Иды — где раньше жила твоя мама.

Ах да, мрачно подумал Камерон. Он старался пропускать мимо ушей Идины рассказы о семье, которая заняла маленький желтый дом после того, как его мать переехала в Мейкон. Ему совсем не улыбалось возвращаться к болезненным воспоминаниям о своем детстве.

— Ну и что? — спросил он, возобновляя свое занятие.

— Я думала, может, ты захочешь взглянуть на дом? — безмятежно предложила она.

— Зачем?

Камерон стал отрезать кусок линолеума, медленно ведя острым ножом.

— Ты вырос там.

Лекси чувствовала его молчаливый отпор. Он не подпускал ее к себе. Это повторялось каждый раз, когда она заводила речь о чем-то, связанном с его матерью. Он становился чужим.

Она нахмурилась, глядя на его взъерошенный затылок. За последние недели он по-настоящему расслабился, и только упоминание о матери снова возвращало его к тяжелым мыслям.

— Я знаю, тебя что-то беспокоит, — внезапно решилась Лекси. — Давай поговорим…

— Готов биться об заклад, что ты сегодня не звонила Гарри Тэйту, — перебил ее Камерон, не поднимая глаз.

— Ах да, не звонила, — согласилась Лекси.

— Тогда почему бы тебе не позвонить прямо сейчас?

Лекси в отчаянии уставилась на его макушку. Ну что ж. Он не хочет с ней говорить.

Придется отступить, решила она. На время. Конечно, Гарри Тэйт был всего лишь предлогом, чтобы переменить разговор. Но поскольку Лекси действительно забыла позвонить ему, она сочла за лучшее последовать его совету и пошла к телефону.

Через три минуты она вихрем ворвалась в кухню. Камерон от неожиданности чуть не полоснул себя по руке.

— Он приехал! Я говорила с ним!

Камерон обернулся:

— Он согласился встретиться с нами?

— Хоть сейчас. Он сказал, мы можем приехать сегодня, — тараторила Лекси, радостно улыбаясь. — Я объяснила, что мы друзья Иды Баррет и хотим поговорить с ним. Он удивился, но согласился пообщаться. По-моему, нужно ехать, пока он не передумал.

У Камерона стало радостно на душе — так по-детски она ликовала. Затем он опустил глаза на ее едва прикрытое тело.

— Только переоденься, хорошо? Не будем доводить бедного старика до сердечного приступа.

Лекси вытаращила глаза.

— Ровно через две минуты буду в машине, — пообещала она.

— Не хотите чего-нибудь выпить?

Гарри Тэйт перевел внимательный взгляд серых глаз с Лекси на Камерона. Его узкое морщинистое лицо обрамляла копна совершенно белых волос. Для мужчины он был очень невысок — по крайней мере на голову ниже ее, прикинула Лекси. Худощавый, аккуратный и очень нервный.

— Нет, спасибо, — в один голос отозвались Лекси и Камерон.

Гарри наконец сел в просторное мягкое кресло напротив кушетки, где устроились оба гостя. На небольшом журнальном столике за его спиной было расставлено множество фотографий. Большинство из них изображало темноволосую женщину, представленную в самых разных возрастах: на последних она была уже почти седая. Имелось также несколько детских портретов — с них во весь рот улыбалась хорошенькая рыжая девчушка с огромными счастливыми глазами.

— Собственно, не знаю, зачем я пригласил вас, — наконец нарушил неловкое молчание Гарри. — Я только что вернулся из Виргинии — ездил к своей дочери. — Он сложил руки на коленях и добавил: — Вы просто застали меня врасплох. Прошло, знаете ли, довольно много времени с тех пор, когда я последний раз слышал об Иде Баррет.

Голос Гарри смягчился, когда он произнес это имя, отметила Лекси, выражение глаз стало приветливым.

— Я внучатая племянница Иды, — сказала Лекси. — А это мой муж. Спасибо, что разрешили нам приехать. Мы бы хотели поговорить с вами об Иде, если вы не против.

Гарри слегка поклонился.

— Как она? — спросил он с неподдельным интересом.

— Прекрасно, — ответил Камерон. — Ида живет в Блоссоме.

Он решил приступить прямо к делу — неизвестно ведь, в какой момент Гарри может встать и выпроводить их. Было видно, что пожилой джентльмен нервничает.

— Она говорила, что вы не виделись около пятидесяти лет.

— Правильно. — Гарри задумчиво посмотрел куда-то поверх головы Камерона. — Я работал на ферме ее отца. Она все еще живет там, на ферме?

Он обернулся к Лекси.

— Нет, — ответила та.

Она уже почти забыла о старой ферме Барретов. Ида переехала в город много лет назад, еще со своим отцом. Его жена умерла, а у него уже не было сил, чтобы по-прежнему управляться на ферме. Идин брат, родной дед Лекси, к тому времени стал судьей в Огасте и не собирался возвращаться на ферму. Ида же заботилась о своем отце до самой его смерти. Все это было за много лет до рождения Лекси.