Быстрее, еще быстрее!

В висках глухо бухала кровь, сердце колотилось так, словно хотело выскочить через горло.

Еще быстрее, еще!

Закат отражался в глади реки, алый. И можно было мчаться дальше и дальше, в этот самый закат, зная, что Дар не позволит его телу пострадать от сумасшедшего бега…

Потом впереди замерцали Врата, и он заставил себя замедлить движение, но полностью остановился только тогда, когда они открылись и выпустили сводную сестру во всем ее эльфийском великолепии.

Если бы у Лисса в легких осталось хоть немного лишнего воздуха, он бы насмешливо фыркнул. Но воздуха была серьезная недостача, поэтому он лишь наклонился, упершись руками в колени, стараясь отдышаться и только потом выразить свое отношение к ее роскошному наряду, драгоценной диадеме, ожерелью и — что там было еще… Да уж, самое то для прогулки по лесу.

— Почему тут не растет трава? — Ринна огляделась и наморщила нос, как делала всегда, когда не понимала чего-то. — И песка столько, будто мы у моря.

Лисс наконец разогнулся, но заговорил не сразу, а только когда убедился, что не будет задыхаться после каждого слова.

— Тут ничего не растет. На этом месте Вассара Серая Ведьма провела первое из своих жертвоприношений — это когда ее слуги вырезали сердца у девяти тысяч человек.

— А, точно, — Ринна кивнула. — Берег Скорби, помню. Ну и место ты выбрал для пробежек!

— Самое подходящее место, — ответил он, поморщившись, — сюда никто не приходит и не достает меня вопросами о тех видениях, суде и прочем. Последнее время всем от меня что-то надо!

— Вопросами? — повторила Ринна, вздохнула и прямо в своем роскошном платье уселась на мертвый песок. — Заставляют тебя опять рассказывать об этих пастях с зубами в два ряда, которые ты видел на куполе над замком Тонгила? И о такой же пасти на лице Айне, которого на самом деле там не было, а был магистр Драу?

— Именно, — буркнул Лисс, присаживаясь рядом. И ладно бы с вопросами являлись только другие подмастерья — их, в конце концов, Лисс мог послать подальше — и не самыми приличными словами. Но интересовались и взрослые маги, и даже магистры — и Лисс не был самоубийцей, чтобы в преддверии суда наживать себе новых врагов. Приходилось отвечать подробно и вежливо.

Ринна задумчиво кивнула. Потом пожевала нижнюю губу, как обычно делала, собираясь сказать что-то неприятное, но колеблясь.

— Что? — Лисс уставился на нее подозрительно, — ты ведь не просто так сюда пришла? Говори, что случилось.

— Три дня назад я видела такую же пасть.

— Что?!! Где?

— На лице мачехи.

— Мачехи? Но… С тобой все в порядке? Ты не…

— Нет, я не пострадала. Никто не пострадал. Я сидела в саду, ела виноград и читала старые хроники, когда она подошла. Так получилось, что сперва я заметила ее краем глаза. У меня была пара мгновений, чтобы решить, что делать.

— И что ты сделала?

— Улыбнулась, поздоровалась и предложила угощаться виноградом.

— И?

— И ничего. Она взяла пару виноградин, пасть превратилась в обычное лицо, и мы мило поговорили.

— А потом? Ты никому не сказала?

— Никому. Я побоялась покидать долину сразу, чтобы это не выглядело как бегство, вернулась только сегодня… Лисс, я ведь не была у замка Тонгила, когда купол пытались пробить. Если то, что видел ты, можно списать на влияние его магии, то мое видение — точно нет! Ни в человеческих легендах, ни в эльфийских нет никаких упоминаний о подобных пастях на лицах людей или эльфов. Все хроники, которые я смогла просмотреть, молчат о подобном.

— Ты искала? Но учитель сказал, что мне эти пасти точно привиделось. И ты с ним согласилась. Я и сам так решил…

— На самом деле я сомневалась. Лисс, я тебе знаю. Ты никогда не отличался богатым воображением. Все наши детские игры придумывала я, все приключения. И тут такое.

Лисс вскочил на ноги, сделал несколько шагов. Остановился. Повернулся ко все еще сидящей сестре.

— Если это не видения, то пасти реальны. Эти зубастые твари реальны!

— Возможно, — Ринна отвела взгляд от брата и посмотрела на лес, расстилавшийся через реку от них. На той стороне берег был обычный, как берегу лесной реки и положено быть — никакого красного песка, только трава, высокая, жадная до влаги. Часть деревьев уже потеряла свою листву, но лес еще не выглядел голым, красуясь пятнами желтых и красных крон. — Возможно нет. Возможно, это какое-то изменение, вызванное магией Тонгила и поразившее тех магов, которые пытались уничтожить купол над его замком.

— Тогда при чем тут твоя мачеха?

— Она была у замка Тонгила две недели назад. Тоже пыталась помочь. Ты же знаешь, для эльфийки у нее очень хороший уровень Силы…

— И ты думаешь, Темный настроил заклинания таким образом, чтобы враги начали вот так изменяться? Тогда получается, это происходит выборочно, по какой-то особой Темной логике, или вообще случайно.

— Я не знаю, что думать, — Ринна вздохнула и обхватила себя за плечи. — Но возвращаться в долину к мачехе я точно не собираюсь, тем более что отца там сейчас нет, он в столице с новым императором. Лучше я побуду здесь, у учителя, а потом видно будет.

Лисс покачал головой.

— Нужно рассказать учителю…

— Стоит ли? Доказательств никаких. Мои слова против княгини. Сам подумай, как это будет выглядеть. И даже если учитель поверит, что я не придумала, что мне не показалось, даже если он промолчит и не скажет отцу. Что это даст?

— Ну…

— Самое главная проблема для учителя сейчас — это возвращение Тонгила. Не только для учителя, но и для всего Светлого Совета, и для отца, и даже для императора. Наши видения — это настолько несерьезно по сравнению. Это… это как рябь на воде.

Лисс вздохнул и потер лицо руками. Да, тут сестра была права. Лучше пока промолчать и выждать и, быть может, отыскать причину видений самим.

— Как считаешь, Тонгил станет мстить нам? — спросил он. — В смысле, нам с тобой? За то, что мы узнали о его тайне и рассказали жрецам Гиты?

— Это я, притворяясь спящей, подслушала его разговор с Митрилом, и это я рассказала, — поправила его Ринна, — ты, насколько помню,