Односельчане схватили коварного старосту и вознамерились казнить. По совокупности… Не забыла такое слово?.. Видать, местные натерпелись от него и раньше, да терпение лопнуло. Однако Тигр остановил их и взялся допытывать негодяя. Спрашивать, зачем хотел убить гостей.

Староста юлил и оправдывался. Мудрецы горние, дескать, приказали. Предупреждали они, что заявятся чужаки, принесут с собой горе, ежели не убить – беда большая нагрянет следом. Народ возмутился. Селяне кричали, что не могли выборные мудрецы такого непотребства изречь. Тигр же спросил о том, кто яд дал, тоже мудрецы? Нет, ответил толстяк, яду у меня ещё от прошлого старосты цельная бочка осталась, в сенях стоит… В той бочке его и утопили. Погребение великого воина селяне, опечаленные вероломством властей предержащих… ты помнишь такое выражение, я тебя учил?.. взяли на себя, клятвенно пообещали всё устроить красивше некуда.

Вообще народ тамошний в отличие от выборных управителей совестливым да смышлёным казался. А за ответами трое – оставшийся витязь, волшебница и её телохран – устремились на вершину горы, туда, где обиталище восьми мудрецов. К слову, Солдатик весьма печалился и казнился тем, что за исполнение тайного своего желания потанцевать с хозяйкой довелось заплатить цену столь дорогую – ещё одного соратника потерять. Не уведи он Владку далеко от рокового стола, может, и поспели бы они остановить подлую руку, что преподнесла ядовитое вино.

– Дедушка, герои умирают один за другим… это очень страшная сказка. Если она кончится нехорошо, тогда не хочу её дальше слушать. Я почти большая, я уже знаю, не все сказки кончаются хорошо…

– Внученька, сказка невесёлая, правда, но не такая уж страшная, я тебе сейчас объясню почему. Чтобы не так грустно было слушать, можешь… э-э-э… допустить возможность, что воины исчезают как бы не до конца, что они погибают не совсем. Тела их, конечно, повержены врагами, но… гм-м… дух реально остаётся с живыми соратниками, продолжающими путь. Ведь в последней битве с чудовищем, пожирающим свет… э-э… малодушие будет союзником ну никак не сильным, правда же? И, кроме того, в любой сказке – чем дальше, тем страшнее, но в конце ведь… Ну так что, я могу продолжать, будешь слушать дальше?

– Да, да! Я знаю, знаю, свадебка и пир на весь мир. Такой конец мне нравится.

– Свадебка? М-да, в общем. По усам текло, да в рот не попало… Значит-ца, так вот. Дорога на вершину выдалась ну очень крутой. Владка не единожды принуждена была к волшебству прибегнуть, чтобы преодолеть очередной подъём. А Лютый постоянно отставал, плёлся в хвосте, можно сказать. С виду казалось, ему уже всё сделалось абсолютно безразличным. Тащился он, понурившись, еле-еле передвигал ноги. Порой волшебнице нашей приходилось чуть ли не уговаривать его двигаться вперёд.

Почти до самой снежной верхушки гора укрывалась хвойным лесом, и воздух от того был сладким и бодрящим. Тигр чувствовал себя словно заново родился, он пытался шутить, подбадривая соратника и соратницу, брался нести большую часть уцелевшей поклажи и чересчур, как для охранника, был обходителен и любезен с Владкой. Но изнурённая утратами и невзгодами волшебница нежданно-негаданно для него весьма благосклонно принимала все неуставные знаки внимания. К тому же теперь она в деликатном положении пребывала, и ей было вдвойне тяжелее. Ты помнишь, что значит деликатный? Вижу, вижу, помнишь, раз не переспрашиваешь…

Ну вот. Приметив, как Лютый, совсем уж на лютого не похожий, медленно и тяжело передвигается, Солдатик предложил сделать привал. Он развёл костер и отправился подстрелить какого-нибудь зверя на ужин. Владка и Лютый остались наедине возле огня. Позже волшебница поведала телохрану, как она, не дождавшись вопросов от раненного в душу воина, утешала его, советовала не убиваться над погибелью соратников. Волшебница настоятельно попросила его допустить возможность, что мертвы лишь тела. Души же, напротив, живёхоньки, и никуда не подевались, и не освободятся, не отлетят в горние выси. Покуда остающиеся живыми в телах походники не одолеют вселенского змея проклятого. Лютому Владка велела причувствоваться к самому себе и ощутить. Да утешиться тем, что в мироздании на самом деле никто и ничто не исчезает бесследно, пока не сгинула память о…

Лютый хотел бы утешиться, ан не сразу поверил Владке. Он сомневался, но склонялся к её правоте и в разговоре привёл даже пример из хроник предков. Эти истории я тебе ещё не рассказывал, но ему они были невесть откуда ведомы. Лютый припомнил о неразрывной связи великого воина стародавней эпохи Дымыча и его погибшего на поле брани побратима, монгольского темника Хасана. Который оказался… Ладно, как-нибудь потом, это другая история.

– А мне интересно! Расскажи, дедушка!

– Не сейчас, внучка. То целая отдельная сказка, о самом начале… э-э… вечного похода, и я тебе её обязательно расскажу после того, как эту закончу.

– Лады. Только не забудь, хорошо?

– Не забуду! Уж об этом не беспокойся. Для чего же ещё я нахожусь здесь и сейчас… Ну вот, значит, Тигр вернулся, когда разговор по душам уже свершился. Незаменимый секьюрити сварил отменную похлёбку, Лютый поел и улёгся спать. Спал он три дня и три ночи. Владка не позволяла Тигру будить уцелевшего отборного воина, говорила, что так нужно. Богатырю положено силушки набраться в краю сновидений. И вправду, снился тогда Лютому такой вот сон. Проснувшись, наяву не позабыл он его, постарался запечатлеть в памяти…

Брёл воин в одиночестве по бескрайним равнинам, дни и ночи напролёт, и навстречу ему только вороны да перекати-поля. Но вот, немало времени спустя, увидал он человека на горизонте и поспешил к нему. Редкая удача – встретить кого-то разумного в настолько безлюдной, дикой местности. И они пошли навстречу друг другу. Незнакомец приближался, из тумана проступил его силуэт. Старый охотник в широком плаще, с большим ружьём наперевес. Ты не забыла опять, что такое ружьё? Вижу, не забыла… Охотник тот повёл себя странновато. Он долго держал Лютого на прицеле, пока не признал в нём человека. После доверительно поведал, что уже несколько десятилетий рыщет он по степям, выслеживая очень редкого и опасного зверя. Весь его род охотился за этими зверями, и вот его дед убил предпоследнего, а отец погиб в схватке с последним.

Сейчас охотник напал на след и очень близок к завершению охоты, что велась всеми поколениями его семьи. Но зверь тот очень, очень хитрый, и выследить его невероятно сложно, хотя наследственный охотник на зверя чует, чует уже, что цель близка как никогда, что жертва где-то рядом. Чует и при этом ужасно боится. Обезумевший от пожизненного выслеживания старик подробно описал зверя, но Лютый ответил, что не видел никого подобного, и побрёл себе восвояси. Прошёл несколько шагов, и в этот миг что-то заставило его обернуться, не стал он противиться настойчивому желанию, обернулся… И, хоть было уже затемно, зоркий воин увидел, как незаметно притаился на широкой спине охотника этот самый зверь. Теперь охотник всегда будет чувствовать присутствие вожделенной добычи, понял узревший истину Лютый. Всегда чуять и бояться, но никогда не отыщет цель, а жертва в свою очередь постоянно будет испытывать неизбывный страх перед охотником. И охота будет вечной. Если только зверь не избавится от страха, а охотник не привыкнет к запаху животного. Тогда они сольются в единое целое – мишень и её стрелок…