– Я буду присылать тебе лотосы всякий раз, когда ты будешь уезжать в Сайгон.

– Я запрещаю.

– Да понял я уже, понял, – рассмеялся Том.

У воды чувствовалась приятная прохлада. Роджерс протянул Наталье руку, помог спрыгнуть с камня.

– Сэр, – подбежал взводный сержант Грифитс, в подчинении которого находились оба незадачливых «взрывника», – Ширли и Коул просят, чтобы их отправили в госпиталь.

– Что?! – огрызнулся Роджерс. – По медсестрам соскучились?

– Не слушайте их, сержант, – вмешалась Наталья. – С их несерьезными царапинами в госпитале им делать нечего.

– Они жалуются, что боевые ранцы со снаряжением трутся о раны и причиняют якобы нестерпимую боль.

– Надо же, какие нежные создания, – криво усмехнулся Роджерс. – Забыли, что на войне находятся? – И спросил у Натальи: – Ты залепила их царапины пластырем?

– Разумеется.

– Тогда где им там трет?! – вновь вскинулся Том на сержанта. – В заднице?!

– Но, кэп, они отказываются идти…

– Что значит – отказываются?! – рассвирипел Роджерс. – Тут их нести некому! Короче, передай обоим, что если будут упрямиться, я оставлю их здесь одних – на растерзание ВК! И никакой вертолет за ними я сюда, в каньон, вызывать не буду! Впрочем, – задумчиво проговорил он после секундной паузы, – если они всю дорогу собираются продолжать так ныть, тогда, пожалуй, от них и впрямь лучше избавиться. Но сначала перейдем реку. Доберемся до гребня горы, и там решу, что с ними делать. А пока пусть заткнутся, так и передай им. Все понял?

– Так точно, сэр. – Сержант развернулся и побежал к своему взводу.

– Сейчас нам нужно будет пересечь реку вброд, так что ты, док, иди за мной след в след, – поправив шляпу, сказал Том Наталье. – И ни шагу в сторону, не то течением снесет! Поняла меня?

– Поняла, кэп.

– Умница.

Идти по воде было даже приятно. Добравшись до противоположного берега, еще с сотню метров двигались по ущелью, затем стали подниматься в гору.

– Джонс, проверь, что впереди, – приказал Роджерс. – Ты как, док? – повернулся он к Наталье.

– Нормально, – успокаивающе кивнула она. – Хорошо искупалась.

– Хотел бы я искупаться с тобой в океане, ночью. Чтобы только ты и я, и больше никого. Поедешь со мной во Флориду?

– Я слышала, там водятся акулы, сэр, – ответила Наталья игриво. – И очень любят охотиться за людьми, особенно ночью. Так что лучше уж я в бассейне поплаваю.

– Можно и в бассейне. Но непременно при лунном свете! Кстати, у моей двоюродной сестры в Майями отличный бассейн. Так ты поедешь со мной, когда эта проклятая война закончится?

– Меня ждет работа в Париже, ты же знаешь. Если и смогу поехать, то ненадолго.

– У вашей клиники есть филиал в Чикаго.

– Уже выяснил?

– Конечно. Я перееду в Чикаго, а ты переведешься туда работать. Старшая мэм тебя отпустит?

– А как же океан, сэр?

– Мы будем ездить к Мэгги в гости. Согласна?

– Сэр, противоположный склон довольно крут, – доложил вернувшийся из разведки Джонс, – на обоих скатах – по одной большой воронке от авиабомб. Значительная территория вокруг них расчищена от джунглей.

– Вертолет сможет сесть?

– Вряд ли, сэр. Там с краю ствол сломанного дерева лежит…

– Большой?

– Немаленький. Высотой примерно метров с десять, а в поперечнике – с метр.

– Да уж, деревца здесь гигантские, – присвистнул Роджерс. – Такой обрубок только с помощью взрывчатки сдвинуть можно. Ладно, поднимаемся, – скомандовал он. – Там разберемся. Занять позиции по периметру!

– Есть, сэр.

Отряд приблизился к пустоши.

– Окопаться и приготовить все необходимое для эвакуации раненых, – отдал очередной приказ капитан, осмотрев местность. – КП – в центр периметра, телефонисты – ко мне! Тоберман, – обратился он к лейтенанту, – доставьте сюда нытиков Ширли и Коула.

– Есть, сэр.

– Как думаешь, Том, вьетконговцы сейчас следят за нами? – спросила Наталья, взглянув с обрыва вниз.

– Думаю, не только следят, но и крадутся за нами по пятам, – ответил Роджерс, сверяя местность с картой. – Но пока по какой-то причине не высовываются. У нас не было с ними стычек уже целых пять дней, они позволяют нам делать все что угодно. Это неспроста. Ты вызвала санитарную вертушку?

– Вызвала, но не понимаю, зачем, – пожала плечами Наталья. – Из-за двух прыщей?

– Без их нытья нам будет спокойнее. А потом я доложу об их поведении, куда следует.

– Ну, разве что ради общего спокойствия.

Солдаты заняли надлежащие позиции. Спустя час с юга-востока донесся глухой звук вращающихся лопастей вертолета.

– Летит, – прикрыв глаза от солнца рукой, запрокинула голову Наталья.

«Хьюи» приближался со стороны каньона, где протекала река. Подобные ему медико-эвакуационные вертолеты получили на этой войне прозвище «dust-off», что в переводе означало «собиратели пыли». Подлетев, «хьюи» завис на высоте порядка двадцати пяти метров, и пилот запросил посадку.

– Скажите ему, – обратился Роджерс к телефонистам, – что посадке мешает дерево, которое черта с два сдвинешь. Пусть спускает эвакуатор.

Когда радист передал его слова пилоту, вертушка поднялась чуть выше, готовясь к сбросу троса. Всех, кто стоял внизу, омывало мощным потоком воздуха, исходящим от вращающегося винта. Наталья придерживала руками шляпу, чтобы не унесло, хотя та была закреплена под подбородком. Глаза слезились и болели, долго смотреть вверх было трудно.

Наконец начал опускаться эвакуатор. Трос оказался длинным, его легко хватило бы и на бо́льшую высоту. На конце троса болтался крюк. Все ждали его удара о землю – для снятия статического разряда. Когда это произошло, Наталья, призвав на помощь солдат, начала вместе с ними сгребать вокруг крюка большую кучу листвы – готовить для раненых место, на которое те могли бы сесть.

– Так, – повернулась она вскоре к пострадавшим, – один из вас садится прямо на кучу, второй – на колени к нему. Лицом друг к другу. Ясно?

– Так точно, мэм, – промямлили оба, явно успев струхнуть.

– Выполнять! – рявкнул на них Роджерс. – Устроили тут нам всем мороку.

Раненые торопливо уселись, как им было велено. Наталья обвязала обоих специальным ремнем, пропустив его у них под мышками и надежно зафиксировав металлическим кронштейном. Потом прицепила ремень к крюку и вскинула голову: командир экипажа вертолета уже наполовину высунулся из грузовой кабины и даже поставил правую ногу на посадочное шасси-лыжу. Придерживая шляпу, Наталья подала ему сигнал «вира»: включать лебедку и начинать подъем. Тот понимающе кивнул, и трос медленно пополз вверх. Наталья и чернокожий солдат Джонс придерживали раненых сначала за плечи, потом на уровне пояса, а затем за ноги.