Скелетон дождался, пока сияние перехода погаснет совсем, и поднял вверх морду, словно принюхиваясь. Я живо представила, как у него, как у живой крысы, ходуном ходят усики и шевелится розовый пятачок носа.

Как оказалось, принюхивался скелетон к чашке архимага. Под нашими полностью офигевшими взглядами, он подхватил посуду и словно растворился в воздухе. Герхорт озадаченно почесал в затылке:

– Одна-ако. Впервые за всю мою не короткую жизнь умертвие крадет у меня завтрак.

Но это было еще не все. Растворившееся в воздухе умертвие с чашкой материализовалось у моих ног. И с поклоном протянуло мне чай архимага. Я в ужасе застыла. Боевик возмутился:

– Совсем ведьмы обнаглели! – И тут же повернулся ко мне: – Тебя разве в детстве не учили, что красть нехорошо?

От такого наглого обвинения ступор слетел с меня мигом, и я возмутилась в ответ:

– А я ничего и не крала! А воспитанием этого скелетона пусть занимается тот, кто его создал! Или тот, кто его ко мне привязал! Я тут ни при чем! Нам даже основ некромантии не читают!

На моем плече согласно курлыкнул Коша. Боевик побагровел. Но ведь я же права! Как я могу отвечать за поведение какого-то умертвия будучи ведьмой?

Из-за стола архимага донесся сдержанный смешок:

– Спасибо, Виттор, дальше мы разберемся сами.

Боевик с облегчением выпрямился, коротко поклонился архимагу и вышел за дверь. Интересно… Значит, переходы ему доступны только по амулету?

– Мина… – Я оторвалась от своих размышлений и недоуменно огляделась. Архимаг уже открыто улыбался. – Забери чашку у своего фамилиара. Тебя, значит, лишили завтрака?

Я смущенно кивнула и взяла предлагаемое умертвием.

– Иди сюда, садись к столу.

Герхарт взмахнул рукой, и на столе появилось блюдо с одуряюще пахнущими свежими булочками. Рядом появился крупный фиолетовый фрукт.

– Рувас для твоего ирги.

Я не стала дожидаться повторного приглашения. Ссадила Кошу на стол архимага, простым рассекающим заклинанием поделила фрукт на мелкие части и пододвинула ирге. Кошмар, урча от удовольствия, впился в нежно-сиреневую мякоть ближайшего кусочка. Я смущенно потянула булочку. Что-то мне подсказывает, что если буду очень хорошей и очень стеснительной ведьмочкой, то останусь до обеда голодной.

Архимаг дождался пока я прожую первый откушенный кусок сдобы и обманчиво ласково улыбаясь поинтересовался:

– Так кто, говоришь, создал и привязал к тебе скелет?

Если бы я все еще жевала булочку, то точно бы насмерть поперхнулась. Ну и вопросики задает ректор!

Аппетит пропал мгновенно и начисто. Ароматы уже не соблазняли, а скорее вызывали отвращение. И что теперь делать? Ладно, кто создал умертвие – я не знаю, тут можно отвечать прямо и не переживать. А вот что ответить на второй вопрос? Мне как-бы еще двадцать девять дней проходить практику у того, кто привязал…

В попытке потянуть время и придумать достойный ответ, я поднесла чашку к губам и набрала немного горячей душистой жидкости в рот. Чай я пью, мастер Герхорт, не видите, что ли? А то булочка от ваших провокационных речей застряла в горле.

Архимаг понял мое молчание по-своему.

– Мина, – его голос был тихим, ласковым, убеждающим, – я ничего твоему возлюбленному не сделаю. Только напомню о необходимости соблюдать устав академии. Ну и подскажу, как лучше ухаживать за хорошенькой ведьмочкой. Ну а для лучшего усвоения информации назначу отработки.

Чай, наверное, был с какой-то успокаивающей составляющей. Потому что уже после первого глотка страх наказания отпустил и мне стало немного легче. В конце концов, это не моя вина, что я сейчас сижу перед ректором. А игнорировать вопросы архимага себе дороже. Тем более, что он обещает моего возлюбленного не обижать… Моего кого?

Второй глоток чая встал поперек горла точно так же, как и булочка. Каким чудом я сдержалась и не выплюнула все, что было во рту, в лицо ректору, известно только Святой Бригитте. Прокашлявшись и прежде, чем мозг сообразил, что происходит, мой язык уже выпалил:

– Мастер Вирс мне не возлюбленный!

Теперь закашлялся архимаг. И Крыс, и Коша с интересом уставились на выпученные глаза ректора. Сообразив, что декана я все-таки сдала, я виновато съежилась на стуле. Святая Бригитта! Вот это я попала! Ректор вряд ли сделает вид, что ничего не слышал. А декан потом сделает все, чтобы подоходчивее мне объяснить, где я не права. Может, там же, на факультете и прикопает. В лучшем случае.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Не знаю о чем думали ирга и ректор, а я печально раздумывала о том, что меня теперь ждет на практике. Крыс думал… Впрочем, сомневаюсь, что скелетон вообще умеет думать. В черепушке-то у него только потусторонний свет.

– Вызывали, мастер Гер…

Я повернула голову в сторону бесшумно пропустившей гостя входной двери. К несчастью, недостаточно быстро. В воздухе мелькнул капюшон черной преподавательской мантии, и я испытала острое разочарование. Вот что он там прячет, под этим капюшоном? Подбородок точно не безвольный! Это единственное, что видно из-под проклятой черной тряпки. Может, шрамы? Говорят, они очень украшают мужчину. Так зачем прятать?

Едва сдержавшись, чтобы не скрипнуть зубами от досады, а было очень обидно, что я упустила возможность увидеть лицо декана Вирса, я отвернулась от двери к архимагу. И только тогда пришло понимание. На пороге. Стоял. Декан. Некромантов! Уй! И когда ректор успел его позвать?

Я приготовилась испытать привычный страх перед некромантом, усиленный пониманием того, что я накосячила. Но страха не было. Я уже устала бояться? Или, как говорят целители, переболела и приобрела иммунитет?

Ректор с довольной улыбкой откинулся на спинку своего кресла:

– Присаживайся, Арант.

Хмм… А красивое имя у декана некромантов! Я настороженно проследила, как некромастер пересекает кабинет ректора и опускается на соседний со мной стул. На меня он даже не взглянул, хотя сдержанный его голос обещал мне все кары небесные.

– Я так понимаю, мастер Герхорт, причина моего вызова сидит у вас на столе.

Архимаг смешливо фыркнул:

– Можно и так сказать. Но меня больше интересует, Арант, как так вышло, что ты привязал умертвие к ведьме? Насколько я вижу, разорвать эту связь без последствий не представляется возможным. А кто будет подпитывать умертвие? У Мины нет такой магии, которая удовлетворит высшее умертвие. А если умертвие начнет разрушаться, погибнет и ирга. Тогда Вильгельмина почти наверняка останется без фамилиара и станет более уязвимой.

Я смотрела напрямую на некроманта, поэтому уловила тот момент, когда плечи под черной мантией едва уловимо напряглись:

– Почему она останется без усилителя? Кто ей помешает образовать новую связь?