Когда со мной мои верные друзья Смит и Вессон, мне гораздо спокойнее.

В дверь продолжали стучать.

— Да иду я!

Стук затих.

Кого там могло принести ночью? Надеюсь это не миссис Свинтус, соседка из квартиры сразу подо мной, с очередной порцией дурацких претензий. Помню, как-то ночью мы с Дереком немного увлеклись, и она вызвала полицию. Каково же было ее разочарование, когда на выезд приехали мои знакомые ребята, которые не стали меня арестовывать и расстреливать прямо на месте (чего, по ее мнению, и стоило бы сделать), а просто напомнили, что надо вести себя потише, а потом еще и на чай остались.

В прошлом месяце она жаловалась, что я ее якобы затопила (а меня тогда вообще дома не было, и все краны были закручены, и даже трубу нигде не прорвало), но отказалась пустить в свою квартиру, чтобы я могла оценить ущерб.

В позапрошлом месяце она заявила, что я облучаю ее смертельными лучами (а у меня даже микроволновки нет), и я подарила ей шапочку из фольги.

На самом деле у нее другая фамилия, конечно, но я ее не помню. Кроме того, я считаю, что миссис Свинтус ей очень подходит.

И тут до меня дошло, что если она увидит меня с пистолетом, то наверняка подумает, что я собираюсь ее убить. Потому я еще раз вернулась в комнату и накинула на себя кофту, чтобы спрятать под ней оружие.

Эта предосторожность оказалась излишней, потому что стучала все-таки не миссис Свинтус. Я открыла дверь и обнаружила, что на пороге у меня стоит упырь.

Что ж, хорошая новость заключалась в том, что он таки не умер от инфаркта.

Я коп, у меня профессиональная память на лица, а вампиры с течением времени внешне вообще не меняются.

— Привет, Эдгар, — сказала я. — Пока, Эдгар.

И попыталась закрыть дверь.

Он упёрся в нее двумя пальцами. Среднестатистический вампир сильнее человека в десять раз, как я уже говорила, так что этого хватило, чтобы дверь осталась на месте.

— Я позвоню «Ван Хельсингу», — сказала я.

— Можно мне войти, Роберта?

То, что вампир не может зайти в дом без приглашения — это сказка, которую они сами же придумали и распространили. Дескать, смотрите, какие мы безобидные, и как легко вы можете от нас защититься.

Эдгар спрашивал просто из вежливости.

Кстати, с распятиями та же байда. А на чеснок у них просто аллергия.

— Зачем? — спросила я.

— Чтобы поговорить.

— Мы уже говорим.

— Ты правда хочешь сделать это здесь, в коридоре?

— Я вообще не хочу этого делать, — вздохнула я.

Но отошла в сторону и впустила его к себе.

Я его помню, он нудный. Он стоял бы тут и колотил в дверь всю ночь, а потом миссис Свинтус наверняка вызвала бы полицию, и мне пришлось опять поить ребят чаем, а сил на это уже не было ни физических, ни моральных.

Он вошел, уселся в кресло, положил руки на колени, стараясь придать телу наименее агрессивную позу.

— Как ты меня нашел?

Он достал из-под пиджака газету. На первой странице красовалась фотография, на которой мы с Кларком спускаемся с крыши. Какой-то умелец снял чехол с «барреттом» с плеча Кларка и прифотошопил ко мне. Статья называлась «Ограбление недели и отличный выстрел сержанта Кэррингтон».

Твою же мать.

— Мы не виделись с тобой со школьных времен, — сказала я. — Зачем ты здесь?

— Потому что я не могу быть где-то еще, Роберта, — сказал он. — С тех пор, как я увидел эту фотографию…

— То есть, уже часа четыре, — подсказала я.

— … я потерял покой и не могу думать ни о чем другом. Я думал, я смогу забыть тебя, Роберта, но я не могу. Это фото всколыхнуло в моей душе воспоминания…

— У тебя нет души, — напомнила я.

— За что ты так жестока со мной?

— Ты убил Деллу, — сказала я.

— У клана была лицензия, и я был в своем праве…

— Что не отменяет факта убийства.

— Я выпил ее, — признал он. — Я выпил ее, потому что она не была тобой.

— Ты меня вообще не знаешь.

— Я знаю тебя, Роберта Кэррингтон, — сказал он. — Знаю, как ты забавно морщишь носик, когда злишься. Как поправляешь челку взмахом руки. Как ты пьешь горячий кофе, обхватив кружку двумя руками. Как ты спишь на правом боку, подтянув колени к животу. Как ты каждое утро чистишь зубы не менее двух минут. Как…

— Ты за мной подсматривал?

— Я ничего не могу с собой сделать, — признался он. — Меня тянет к тебе, как наркомана к очередной дозе. Ты — мой личный сорт героина, Роберта.

Я почувствовала, что меня вот-вот стошнит, и дело было совсем не в пицце.

— Но в школе ты ко мне даже не подкатывал.

— А разве у меня были шансы? — горько усмехнулся он. — Ты всегда была неприступной, ты даже не смотрела в мою сторону.

— А Делла смотрела.

— И я стал встречаться с ней в надежде, что смогу забыть о тебе, — сказал он. — Но в какой-то момент я понял, что это у меня уже никогда не получится, и меня охватило разочарование…

— И ты ее убил.

— Я тот, кто я есть, — сказал он. — Древний охотник, хищник, убийство течет в моей крови. Я…

— Упырь, — констатировала я.

Он снова заныл про героин. Жалкое зрелище.

Я сдвинула кофту, чтобы он увидел загнутый под ремень пистолет.

— Не боишься, что у тебя случится передоз?

— Моя жизнь не имеет смысла, если в ней не будет тебя, — сказал он. — К тому же, обычное оружие не сможет меня убить.

— Только покалечит, — согласилась я. — И пока ты будешь валяться на полу, истекать кровью и регенерировать, я перезаряжу пистолет. У меня есть серебряные пули.

Если честно, у меня и осиновые колья где-то на балконе валялись. Уже заточенные, целая упаковка.

Никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни. Но ему я об этом говорить не стала.

Пусть будет сюрприз.

— Я — древний хищник и быстрее тебя, — сказал он. — Ты не успеешь.

В один миг, одним смазанным движением он вскочил с кресла и оказался вплотную ко мне и его руки уже лежали у меня на талии, и его холодное дыхание касалось моих губ.

А мой пистолет упирался ему в живот.

— Все еще твой ход, — сказала я. — Сумеешь ли ты обогнать пулю?

— Дай мне еще один шанс, Роберта, — попросил он.

— Конечно, — сказала я. — Убери руки, и у тебя будет шанс уйти отсюда без новых дырок в туловище.