— Сами видите, — сказал Грен. — Я останусь здесь! Погляжу, как вы пройдете сквозь барьер! Хочу посмотреть, как это у вас получится.

Теперь он перехватил инициативу и буквально упивался этим.

Они смотрели на него, отворачивались, снова оглядывали далекую неприступную стену и затем переводили взгляды на Грена.

— Ты сам не знаешь, как пройти, — с трудом выдавил Вегги.

Грен фыркнул.

— Я-то знаю, — твердо сказал он.

— Думаешь, термиты тебе помогут? — спросила Поили.

— Нет.

— Что тогда?

Грен вызывающе обвел их всех взглядом. И повернулся к Той.

— Я покажу вам путь, если вы пойдете за мной. У Той нет мозгов, а у меня они есть. Изгнанник? Нет, это я поведу вас дальше, вместо Той. Сделайте меня Предводителем племени, и я выведу всех вас в безопасное место.

— Ха, ты просто ребенок-мужчина! — бросила ему Той. — Ты слишком много треплешь языком. Ты постоянно хвастаешь.

Остальные что-то забормотали, оцепив их кружком.

— Племя могут вести только женщины, а вовсе не мужчины, — сказала Шри, но в ее голосе явственно скользнуло сомнение.

— Той плохая Предводительница, — выкрикнул Грен.

— Нет, не плохая, — возразила ему Дрифф, — у тебя нет ее храбрости. — И с этим согласились все прочие, даже Пойли. Пусть их вера в Той имела свои пределы, они не испытывали к Грену большего доверия.

Подойдя к нему, Пойли тихо сказала:

— Ты знаешь людские законы и обычаи. Они прогонят тебя, если ты не укажешь им надежный путь к спасению в лесу.

— А если укажу? — Грубость ушла из голоса Грена, ибо внешность Пойли радовала его взор.

— Тогда ты сможешь остаться с нами, как это и должно быть. Но ты не сможешь вести нас вместо Той. Это неправильно.

— Я сам знаю, что правильно, а что нет.

— Это тоже неправильно.

Лицо Грена исказилось.

— Ты хорошая женщина, Пойли. Не спорь со мною.

— Я не хочу, чтобы тебя изгнали из племени. Я на твоей стороне.

— Ну, тогда смотрите! — Грен повернулся к остальным. Из своего пояса он вынул кусочек стекла неправильной формы, который крутил в руках и раньше. Он вытянул его на ладони.

— Я подобрал это, когда дерево поймало меня в клетку-ловушку, — сказал Грен. — Это называется слюдой или стеклом. Возможно, оно встречается в воде. Возможно, именно из него термиты делают свои окна, выходящие в море.

Той склонилась над осколком, но Грен отдернул руку.

— Если подержать его на солнце, оно делает маленькое солнце под собой. Лежа в клетке, я обжег себе руку. Я мог бы выжечь выход из ловушки, если бы вас не оказалось рядом. Стало быть, мы сумеем прожечь себе ворота в стене, проход в лес из Нейтральной Полосы. Зажжем здесь ветки и траву, и огонь быстро разгорится. Ветер погонит его к лесу. Ничто не любит огня… и где пройдет огонь, там пройдем и мы. Так мы вернемся в лес, не подвергаясь опасности.

Все ошарашенно смотрели друг на друга.

— Грен очень умный, — сказала Поили. — Его план спасет нас.

— Он не сработает, — упрямо ответила Той.

В приступе ярости Грен швырнул в нее свою грубую линзу.

— Глупая девчонка! Твоя голова набита жабами. Это тебя следует прогнать из племени! Это ты станешь изгнанницей!

Поймав линзу, Той отшатнулась.

— Ты спятил, Грен! Сам не знаешь, что говоришь. Уходи, — крикнула она, — или нам придется убить тебя!

Грен резко развернулся к Вегги.

— Видишь, как она поступает со мной, Вегги? Она не должна оставаться Предводительницей. Либо мы с тобою уйдем вместе, либо уйдет она!

— Той никогда не нападала на меня, — угрюмо пробурчал Вегги, пытаясь избавиться от нужды спорить с кем-то. — Я не стану изгнанником.

Той угадала настроение соплеменников и быстро воспользовалась им:

— В племени не может быть раздора, или племя погибнет. Таков Путь. Кто-то должен уйти, я или Грен, и вы все должны решить, кто из нас. Голосуйте сейчас. Пусть говорят те, кто желал бы изгнать меня, а не Грена.

— Нечестно! — крикнула Пойли. Настала неловкая, напряженная тишина. Все молчали.

— Пусть уходит Грен, — прошептала Дрифф.

Грен вытащил нож. Вегги сразу же вскочил со своим ножом в руке. Мэй за его спиной сделала то же. Вскоре все они стояли, вооруженные, отступив от Грена. Лишь Пойли не двинулась с места.

Лицо Грена было перекошено злобой.

— Верни мне стекло, — сказал он, протягивая руку к Той.

— Оно принадлежит нам, — ответила Той. — Мы сделаем маленькое солнце без твоей помощи. Уходи — или умрешь.

В последний раз Грен обвел соплеменников взглядом. Затем крутанулся на пятках и молча зашагал прочь.

Поражение ослепило его. У Грена не оставалось будущего. Оказаться в одиночестве в джунглях было крайне опасно — здесь это было опасно вдвойне. Если бы Грен сумел пробраться в средние слои леса, тогда он, возможно, смог бы отыскать другие человеческие племена. Но все эти группы были очень редки и осторожны. Если даже предположить, что они его примут, возможность оказаться среди чужаков и пытаться приспособиться к их обычаям не казалась Грену привлекательной.

Нейтральная Полоса вовсе не была лучшим местом, где можно укрыться человеку, ослепленному поражением. Пробыв изгнанником не более пяти минут, Грен пал жертвой враждебно настроенного растения.

Впереди показались уступы, ведшие к узкому руслу давно пересохшей речушки. Вокруг громоздились валуны, толще самого Грена, под ногами хрустел гравий. Не считая травы с листьями-лезвиями, здесь ничего не росло.

Когда Грен бездумно спустился к руслу, что-то упало ему на голову — он едва ощутил это легкое, совсем безболезненное касание.

Уже несколько раз Грен озабоченно наблюдал за темным мозгоподобным грибком, прикрепившимся к другим существам. Эта дисковидная растительная форма была мутировавшим сморчком. За многие века он познал новые способы питания и размножения.

Какое-то время Грен стоял неподвижно, вздрагивая под прикосновениями этого существа. Потом он приподнял руку, но тут же безвольно уронил ее вновь. Голова его, почти занемев, ощущала прохладу.

Наконец он сел у ближайшего валуна, уперся в него спиной и стал глядеть в ту сторону, откуда пришел. Грен сидел в глубокой тени, в месте влажном и относительно прохладном; вверху, на речном берегу, покоилась яркая полоска солнечного света, позади которой плотный занавес листвы был окрашен в безликие бело-зеленые тона. Грен все смотрел и смотрел на него, пытаясь выявить хоть какой-то смысл в этом хаотичном узоре.

У Грена явилось слабое, едва уловимое понимание того, что вся эта зелень останется тут и после того, как он сам погибнет. Она даже станет чуть богаче красками после его смерти, когда фосфаты его тела впитаются другими созданиями: едва ли Грену придется Подняться Наверх тем способом, который опробовали и одобрили его многочисленные предки; рядом не было никого, кто мог бы проследить за восхождением его души. Жизнь коротка, да и что он такое, в конце концов? Ничто!