Женщина, судя по всему, ни в чем не винила Кэрол. Позднее, когда мужчины ушли и унесли с собой бесформенный предмет в мешке, она даже предложила девушке пожить в квартире, по крайней мере, до тех пор, пока она не найдет себе подходящее место. Но у Кэрол не было никакого желания оставаться, ее слишком пугали голоса в голове: один, виноватый, настаивал, что она тут ни при чем, она не сделала ничего плохого; другой напоминал, что старая хозяйка померла очень уж кстати. Ведь теперь ничто не мешает Кэрол получить должность в библиотеке Линдауэра. Более того, теперь она вынуждена устроиться на работу. Удивительнейшее совпадение.

В следующий понедельник Кэрол явилась в библиотеку и провела часть первой недели в отеле Челси в соседнем квартале. Но хотя отель и обладал неповторимым ореолом славы, из-за которого Кэрол исподволь с любопытством приглядывалась ко всем обитателям и гостям, ходившим по его гулким желтым залам, он был слишком дорогим. Служба подбора соседей в неприглядном кабинете в здании на Сороковой улице связала ее с Рошель, от которой съехала предыдущая соседка. Кэрол с радостью заняла крошечную спальню; она предоставляла по крайней мере какое-то уединение. Рошель спала на диване в гостиной и заправляла квартирой. По собственной воле Кэрол не согласилась бы жить с кем-то вроде нее, и за несколько месяцев знакомства девушки так по-настоящему и не подружились. Но Кэрол напоминала себе, что иногда соседка становится вполне добросердечной, и, кроме того, в ее положении не приходилось привередничать. Она была рада, что нашла крышу над головой и может остаться в городе. Какое-то время Кэрол преследовала мысль о том, что придется вернуться в Пенсильванию неудачницей и снова, как ребенку, оказаться на попечении семьи. По крайней мере, теперь у нее была работа. Она все-таки могла здесь выжить.

Сегодня в четверть третьего ее вызвала к себе в кабинет на первом этаже заместитель заведующего, мисс Элмс; седеющая, задерганная женщина сидела напротив Кэрол за столом, заваленным стопками писем.

– Кажется, тебе не помешала бы смена обстановки, – сказала она, строго взглянув на Кэрол поверх очков. – После обеденного перерыва отправляйся на второй этаж. В пять миссис Шуман будет читать для детей, но так как сегодня последний учебный день, они могут оказаться слишком неугомонными.

Кэрол предпочла бы поработать на первом этаже. Впрочем, в последние дни на улице так тепло, что большая часть детей наверняка останется на свежем воздухе.

– Не забывай, – добавила заведующая, – ты там не для того, чтобы читать или витать в облаках. Тебе нужно помогать миссис Шуман.

Поднимаясь по лестнице, Кэрол задумалась, не пожаловалась ли миссис Шуман на нее заведующей? Это было бы несправедливо. Девушка работала так же усердно, как остальные. Просто на втором этаже было не так много дел: помогать начинающим читателям преодолеть сложные слова да следить, чтобы никто не затеял драку. И все же Кэрол знала, что в словах миссис Элмс есть доля правды: недавно девушка обнаружила, что предпочитает детские книги самим детям.

На втором этаже все столы, кроме центрального, были в два раза меньше нормального размера. Здесь все было миниатюрным: парты низкими деревянными платформами поднимались всего на несколько дюймов от пола, а некоторые стулья доставали Кэрол только до колена. Она была худощавой, хрупкого сложения, но в такой обстановке трудно было не почувствовать себя громадной, как Алиса в кроличьей норе или какой-нибудь злобный сказочный великан из книжек в углу.

Миссис Шуман, библиотекарь детского отдела, спокойно сидела за своим столом. Она была плотной медлительной женщиной, которая легко потела и крайне неохотно покидала свое место. Кроме нее, двух смешливых девчонок и дошкольника, который с унылым видом таскался следом за матерью между стеллажей, на втором этаже никого не было; душный воздух оставался неподвижным. За жужжанием качающих головами электрических вентиляторов Кэрол слышала гудение копировальной машины на первом этаже, свист беспрестанно распахивающихся и закрывающихся входных дверей и звуки шагов на лестнице. Школьные занятия закончились, скоро этаж начнет заполняться.

В тишине зала разнеслось эхо шагов; из-за перил показалось крошечное личико. Как первый гость на вечеринке, ребенок неуверенно оглядел пустой этаж, потом прокрался к центральному столу и принялся взволнованным шепотом переговариваться о чем-то с миссис Шуман.

От нечего делать Кэрол отошла к окну и уставилась наружу. Здания через улицу выглядели неприглядно и скучно: большой, старый, но теперь поизносившийся апарт-отель, магазин-салон мебели, склад, перед которым целый день выстраивались вереницы грузовиков…

Из окон в задней части здания открывался вид получше. Здесь солнечные лучи проникали в спрятанный между домами крошечный дворик. Весь он зарос травой, ползучими и вьющимися растениями и, по словам коллег, зимой выглядел черным и безжизненным, но в последние месяцы зазеленел и превратился в небольшой кусочек леса. В свободные минуты – или когда ее отправляли на второй этаж до появления школьников – Кэрол любила стоять у окна; ее утешал вид этого клочка природы среди кирпичей.

Тут и там на темном фоне земли и подлеска виднелись бесформенные зеленые кляксы колючих кустов. Тонкие как тросточки стволы айланта – райского дерева – и двух молоденьких кленов тянулись к свету. По стене дома напротив какое-то похожее на изящный вьющийся папоротник растение забралось выше второго этажа, где она стояла. Кэрол смотрела, как трепещут и качаются длинные листья. Через открытую под самым потолком верхнюю створку окна движение воздуха проникало внутрь. У девушки над головой едва заметно шевелились тени. Кэрол приподняла нижнюю створку окна, и ее лица коснулся прохладный воздух. Ветерок принес с собой запах земли и листвы, а откуда-то издалека – слабый, почти неразличимый аромат роз.

Внизу со свистом распахнулась и захлопнулась входная дверь.

С высоты второго этажа вид из заднего окна напоминал Кэрол запущенный сад, и эта мысль всегда навевала ей странную неопределенную тоску. Клочок земли, где безраздельно властвовали растения, намекал на загадку более непостижимую, чем все книги на полках библиотеки. В нем была странность, но не ужас, который внушала девушке дикая природа в целом. Во дворике никто не бывал; по крайней мере, Кэрол там никогда никого не видела. Она не знала даже, можно ли туда попасть, потому что двор со всех сторон окружали высокие металлические заборы. Он оказался навечно заключенным за оконными стеклами, как запечатанный в бутылку хрупкий зеленый мирок.

Внезапно Кэрол заметила среди зелени какой-то небольшой темный предмет. Он лежал среди ползучих растений и травы, наполовину скрытый тенью кустарника, почти точно под окном библиотеки. Девушка подалась вперед, прижалась лбом к стеклу, но с такого расстояния невозможно было разглядеть, что это такое, можно было только строить предположения. Кажется, из неглубокой ямки в земле торчали какие-то короткие черные веточки, образуя что-то вроде узора: круг, рассеченный линией, которая продолжалась в обе стороны за его пределами.

Кэрол вздохнула. Значит, во дворе все-таки кто-то бывал. Не важно, выбросил ли кто-то эти предметы или закопал, они были явным знаком человеческого вторжения. Сломанные куски растений, обломки какого-то механизма или просто мусор – все сводилось к одному: ее сад был осквернен.