Фрайерс листал предпоследнюю главу одной из готических библиографий, то восхищаясь, то ужасаясь заголовкам: «Милосердный монах, или Замок Олаллы», 1807 год; «Темные деяния, или Чудовищный дядюшка», 1805 год; «Полуночный стон, или Призрак часовни и другие ужасающие тайны Ночного Собрания», 1808 год – но вдруг кто-то рядом откашлялся. Джереми поднял голову и обнаружил, что рядом с его столом стоит прежний старик и приятельски улыбается.

– Нельзя ли мне на секундочку одолжить у вас мистера Мэкена? – спросил старик. – Вы не против? Мне очень надо проверить один абзац.

Фрайерс пожал плечами и постучал пальцем по желтой книге на вершине стопки.

– Прошу. Только верните его, пожалуйста, когда закончите, хорошо?

Но старик взял книгу и явно не собирался никуда уходить. Он стоял рядом, листая страницы и проглядывая каждую с почти комическим рвением, голова моталась из стороны в сторону следом за движением глаз.

– А, вот оно! – наконец возвестил он, кивая самому себе. – Ну конечно, конечно…

Фрайерс вздохнул и вернулся к собственному чтению. «Монах Гондез»… «Монастырские призраки»… «Ужасы уединенного замка» – но через несколько секунд старик заговорил снова.

– «Мы недооцениваем зло», – произнес он зловещим шепотом.

Фрайерс поднял голову.

– Что, простите?

– «Мы недооцениваем зло», – повторил старик, читая абзац из книги. – «Мы совершенно позабыли ужас истинного греха. Что бы вы почувствовали, заговори ваша кошка или собака человеческим языком? Вас охватил бы ужас. Я в этом уверен. И если бы розы в вашем саду вдруг запели странную песнь, вы сошли бы с ума. А если бы камни на дороге начали расти и распухать у вас на глазах, а замеченный вечером булыжник к утру пустил бы корни и зацвел? Подобные примеры могут дать вам некоторое представление, каков истинный грех». – Наконец, со странно преобразившимся, почти иступленным лицом старик оторвал взгляд от книги. – Восхитительно! – воскликнул он, чуть ли не причмокивая губами. – Как думаете, к чему он ведет?

Фрайерс покачал головой, не желая ввязываться в спор и в то же время невольно втягиваясь в игру. Несколько читателей поблизости подняли головы с любопытством или раздражением.

– Вполне очевидно, что это поучительное сравнение, – сказал Фрайерс, одновременно проясняя вопрос в уме. – Зло – это нарушение природных законов, отклонение, что-то вроде болезни. Но выдуманные им символы по меньшей мере необычны.

Старик кивнул.

– Да. Уверен, что вы правы. Я вижу, вы смышленый молодой человек. – Он лукаво улыбнулся. – С другой стороны, это могут быть не символы. Может быть, Мэкен подразумевал все вполне буквально.

Фрайерс обрадовался, когда нежеланный собеседник наконец убрел прочь; несомненно, отправился донимать другого доверчивого читателя. Но теперь пропала и треклятая книга. Старик, должно быть, прихватил ее с собой. Фрайерс оглядел помещение, но не нашел его. И, даже несмотря на пропажу книги, он не был уверен, что хочет отыскать старика.

В конце концов, день почти подошел к концу. В восемь Фрайерсу нужно было вести последнее занятие, и он хотел вернуться перед ним домой и подготовиться: проверить работы студентов, полистать «Тетради» и «Заметки о кино». Целлулоид, панорамирование, мизансцена… Совершенно иной мир, далекий от мрачных монахов и готических замков, и уж тем более от цветущих камней и поющих цветов. За окном через несколько столов от него в саду удлинялись тени, упрямо взбираясь по кирпичным стенам. Фрайерс посмотрел на часы: почти пять. Он закончит главу, а потом уйдет отсюда.

* * *

В окно второго этажа все еще лился солнечный свет, но старичок внезапно прищурился, как будто заметил в небе тень. Нахмурившись, он быстро глянул на часы.

После того, как миссис Шуман (которая теперь снова счастливо погрузилась в изучение каталога) подозвала ее нетерпеливым жестом, Кэрол оказалась на другом конце помещения и теперь просматривала стопку книг о динозаврах вместе с маленьким мальчиком и его матерью, пока дочь ждала своей очереди.

– Он от них просто без ума, – гордо пояснила женщина, пока ее сын изучал картинки исходящих паром доисторических болот, где чудовищные рептилии охотились на своих более слабых собратьев, а громадные змеи бились с похожими на летучих мышей созданиями с острыми когтями на крыльях и невероятно длинными клювами. Кэрол повторяла про себя, что все это выдумки, они никогда не существовали на самом деле. Потом, разыскивая среди книг Перро и Андерсена нужную дочери сказку, она исподтишка глянула на старичка у окна. Он стоял, облокотившись о подоконник, и разглядывал книгу, которую принес снизу. Льющийся сзади солнечный свет превратил его волосы в нимб. Внезапно, как будто почувствовав взгляд девушки, он поднял голову и подмигнул ей. Его улыбка была такой лучезарной, что Кэрол сразу почувствовала себя лучше.

Так значит, вот он, ее будущий работодатель. Она все еще не могла поверить, что это правда. И что этим летом ее заработок увеличится больше, чем вдвое. Как он может столько заплатить? Старик точно не выглядел богатым. Кэрол умела безошибочно распознать дешевый костюм. Может, он обманщик или сумасшедший, а его предложение – просто надувательство? Но Кэрол отчего-то ему доверяла. Старик казался каким-то бесполым или, по крайней мере, не выглядел особенно мужественным, так что это опасение можно было отбросить. Возможно, он всю жизнь копил деньги и на старости лет обнаружил, что их некому передать. Кэрол гадала, как старик зарабатывал на жизнь.

Она сама была с ним не вполне откровенна. Слава Богу, он не догадался, что она – всего лишь помощник. Вслух читая страницу книги – скорее ради матери, чем девочки, – Кэрол надеялась, что выглядит профессионально.

– «Всякий раз, когда умирает добрый ребенок, с небес спускается божий ангел, берет мертвого ребенка на руки, распахивает громадные белые крылья и облетает вместе с ним все места, которые он любил при жизни. Потом собирает большой букет цветов…» – ох, нет! Такая тоска. Кэрол выдала женщине книжку с диснеевской Золушкой и убедилась, что девочка одобрила выбор.

Старичок у окна наблюдал за ней и ободряюще кивал.

– Вижу, у вас полно работы, – сказал он, когда девушка снова вернулась к нему.

Кэрол рассмеялась.

– Сегодня у нас довольно тихо. Зашли бы вы сюда в дождливый день. Библиотека превращается в детскую площадку! – Она пригладила волосы. – Но мне это не в новинку. Я выросла с тремя сестрами и братом.

– Вот как. – Его улыбка была немного рассеянной. – Все они наверняка очень гордятся тем, что вы решились поехать в большой город.

– Ну, я… надеюсь чего-то добиться в жизни. – Возможно, стоит попытаться произвести на него впечатление, чтобы он вдруг не передумал насчет работы. – По правде сказать, этой осенью я планирую пойти на курсы психологии. Танцевальная терапия. – «Если мне удастся найти деньги», – добавила она про себя. – Вечерний курс, одно-два занятия в неделю в колледже Хантера.