однажды воспользовался этим средством. Эффект сильный, но кратковременный, а потом еще хуже, так что лучше им не пользоваться. Мне тогда надо было, — Джеймс запнулся, чуть было не произнеся «сниматься», но моментально перестроился, — делать доклад в присутствии управляющего банком. Сами понимаете, неловко говорить, держась за носовой платок, вот и пришлось прибегнуть к крайнему средству, зато потом стало намного хуже. Знаете, как говорят: если насморк лечить, он проходит за семь дней, а если нет, то за неделю　

Джеймс рассмеялся, однако Сильвия даже не улыбнулась.

— Как холодно! — с тоской сказала она, не отрывая глаз, словно завороженная, от темного вздувшегося моря и вздрагивая, хотя была одета достаточно тепло, в брюки и плащ, в вырезе которого виднелся ворот толстой шерстяной кофты; когда она медленно побрела обратно, одинокая фигурка выглядела воплощением уныния.

Около девяти Сильвия появилась снова. Джеймс рассеянно покачивался в кресле-качалке, слушая музыку, а Этвуд читал газету.

— Мы с Тельмой приглашаем вас выпить по чашечке кофе, — сказала Сильвия с вымученной улыбкой. — Еще ведь не поздно, правда? Мы будем очень рады.

Заинтересованный неожиданным приглашенном, Джеймс вопросительно посмотрел на Этвуда.

— Благодарю, но у меня болит голова, — сказал тот, обращаясь к девушке. — К сожалению, я вынужден остаться дома.

Сильвия стала настаивать с непонятной горячностью, обещая дать чудодейственные таблетки, от которых головная боль проходит как по мановению волшебной палочки, однако Этвуд вежливо, но твердо отклонил все попытки зазвать его в гости. Наконец, отчаявшись, Сильвия, сжимая руки, произнесла прерывающимся от напряжении голосом:　

— Я вас очень, очень прошу прийти! Нам нужно с вами поговорить, обязательно. Пожалуйста, приходите!　

Отказываться дальше было невозможно, к тому же последними словами девушка дала понять, что их приглашают не для того, чтобы скрасить скучный вечер, и Этвуд сдался.

— Так мы вас ждем, — уходя, настойчиво сказала Сильвия.

Едва за ней закрылась дверь, как Джеймс возбужденно произнес:　

— Все ясно! Она и Тельма из полиции, Хилсон сообщил им, что тебе можно доверять, и они хотят посоветоваться. Сильвия подслушала разговор Фрэнка, что-то произошло, а Тельма заболела, и они попали в затруднительное положение.

Этвуд скептически хмыкнул, но возражать не стал, полагая, что через четверть часа все выяснится.

Однако сразу выяснилось только одно, а именно, что Тельма действительно заболела. Она беспрестанно чихала и вытирала нос большим клетчатым мужским платком. Сильвия, извинившись, вышла, чтобы приготовить на электрической плитке кофе.

— Вы, разумеется, думаете, что мне надо лежать в постели, а не принимать гостей, — хрипло сказала Тельма, в очередной раз вытерев нос. — Я и сама так считаю, но все дело в том, что Сильвия ужасно боится. Когда мы утром пили у вас шампанское, кто-то забрался в наш коттедж.

Это было совсем не то, чего ожидал Джеймс.

— Почему вы так решили? — спросил Этвуд. — Что-то пропало?　

— Когда Сильвия вернулась, чтобы закрыть окно, на подоконнике был чей-то след.

— Что вы подразумеваете под следом?　

— След от ботинка. Перед окном клумба, утром земля была влажной после полива. Кто-то наступил на клумбу, а потом на подоконник. Наверно, подошва была рифленая — на подоконнике осталось много земли. Земля была и на полу, но уже меньше.

— Вы сами это тоже видели?　

Тельма кивнула.

— У вас что-нибудь украли?　

— Нет, ничего. Если бы украли, мы бы заявили в полицию, а так мы будем выглядеть, как две слабонервные дуры, — резко ответила Тельма. — Терпеть не могу таких идиотских положений! Да нам просто не поверят, скажут, что эти следы нам померещились.

— А сами вы что думаете?　

— Конечно, может статься, нас хотели ограбить, а внезапное возвращение Сильвии спугнуло грабителя. Это Сильвия так считает, а я думаю, что это дурацкая выходка кого-нибудь из местных парней из той деревушки. — Тельма вздернула голову, указывая подбородком в сторону деревни, где Этвуд и Джеймс побывали, расспрашивая насчет собаки. — Сильвия была там пару раз. У нее поразительная способность завязывать ненужные знакомства, болтает с кем попало, а потом сама не знает, как отвязаться.

— Она завела там приятелей?　

— Говорит, что нет, но кто ее знает… Мне-то кажется, что все это выеденного яйца не стоит, но Сильвия прямо трясется от страха. Она вообще нервная и боится темноты, — в голосе Тельмы прозвучало откровенное презрение, — ночью ее за порог ни за что не вытащить. Конечно, неприятно думать, что кто-то в темноте бродит вокруг дома, — добавила она уже другим тоном.

— Вы полагаете, что тут по ночам кто-то ходит? — быстро спросил Джеймс.

— Теперь всякое можно подумать… Вообще-то я сплю крепко и ничего не слышу, меня разбудить трудно.

Сильвия принесла кофе и села, сложив руки на коленях, пальцы ее нервно подрагивали.

— Пожалуйста, не считайте меня истеричкой, — едва слышно произнесла она. — Мне так страшно…　

— Случай действительно неприятный, — мягко сказал Этвуд, размешивая ложечкой сахар, — однако боюсь, я не совсем понимаю, чем мы можем вам помочь.

— О, это очень просто! — с живостью откликнулась Сильвия, умоляюще глядя на Этвуда широко раскрытыми глазами, полными страха. — Одолжите нам на ночь свою собаку.

— Пусть ваш ньюфаундленд проведет эту ночь у нас на веранде, — пояснила Тельма. — Если кто-нибудь опять полезет, он залает. Лично я убеждена, что ничего не случится, и завтра Сильвия успокоится, а сегодня с собакой она будет чувствовать себя увереннее.

Неожиданная просьба смутила Этвуда, он не знал, как поведет себя ньюфаундленд, запертый на ночь в чужом доме.

— Попробуем, но он может начать выть или лаять, особенно если будет шторм.

— А вы думаете, ночью будет шторм? — дрогнувшим голосом спросила Сильвия.

— Вполне возможно, что будет. Слышите, какой ветер?　

«Почему она боится шторма? — подумал Джеймс. — «Во время шторма криков не слышно… Похоже, она до смерти напугана этими следами, а я-то полагал, что она из полиции. Какое заблуждение!»　

— Налить еще? — спросила Тельма, и Джеймс не сразу понял, что вопрос обращен к нему, машинально выпив весь кофе, он бессмысленно водил ложечкой по дну пустой чашки.

— Нет, спасибо. Кофе превосходный, — соврал Джеймс, на самом деле он после первого же глотка решил, что Сильвия либо не умеет заваривать кофе, либо сам исходный продукт неважного качества с каким-то неприятным привкусом.

— А вам не нравится? — озабоченно спросила Сильвия Этвуда. — Вы почти не пьете.

Этвуд