не стала бы раздумывать и сомневаться. А спешно собрала бы чемодан и полетела вместе с Альфом, невзирая ни на свою репутацию в глазах окружающих, ни на страх перед островом Эйлин-Мор, который породил в ней рассказ юноши.

— А если так, — подумала Оливия, — что мешает мне поступить таким же образом сегодня?

Высказав эту мысль, по своему обыкновению, вслух, Оливия испытала большое облегчение. Подобное случалось с ней всегда, когда она принимала решение по вопросу, который, как она считала, имел отношение только к ней и ее будущему. Так было, например, когда она поступила на факультет искусств Royal Holloway university, решив стать актрисой вопреки желанию и надеждам своей аристократической семьи.

С недавнего времени, но ей казалось, что уже целую вечность, Оливия не представляла своего будущего без Альфа.

Поэтому сейчас, когда, возможно, у него горе, она должна была быть с ним рядом.

Оливия не признавалась в этом самой себе, но ее очень тревожила мысль о Великой Эльфийке. Пусть даже то, что рассказал Альфу его дед, было просто бредом, игрой старческого воображения, но Оливия знала, что произнесенная мысль при определенных условиях может стать материальной. Об этом не раз говорила ее собственная бабушка, которую она обожала. И дело было не в том, могла или не могла ожить эта проклятущая каменная баба. А в том, верил или нет в это сам Альф. А если в нем была хотя бы крупица этой веры, то Великая Эльфийка действительно была способна ожить, пусть даже в его воображении. И отнять Альфа у нее, Оливии.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказала Оливия, доставая чемодан, с которым она приехала в университет, из-под кровати. — Альфа я тебе не отдам!

Оставалось только узнать, как добраться до острова Эйлин-Мор. Но такие пустяки не могли смутить Оливию. Она не сомневалась, что в первом же попавшемся ей на пути справочном бюро она получит всю исчерпывающую информацию.

Ближайший к кампусу Royal Holloway university аэропорт Heathrow находился в двадцати минутах езды на такси. Этот крупнейший международный аэропорт Лондона встретил Оливию, по своему обыкновению, густым туманом и задержками многих рейсов. Сначала девушка обналичила свою кредитную карту, полагая, что деньги ей понадобятся, а на острове Эйлин-Мор и в его окрестностях она едва ли найдет хотя бы один банкомат. Затем она узнала маршрут, по которому ей предстояло совершить перелет, и приобрела билет на рейс до Эдинбурга, куда пассажиров доставляла авиакомпания British Airways. До посадки оставалось много свободного времени, и она решила провести его не в тесной комнатушке одной из гостиниц аэропорта, изнывая от тревожных мыслей, а зайти в Часовню Святого Георгия и помолиться.

Часовня находилась поблизости от здания аэропорта, в подземном бункере. Перед входом в нее был установлен пятиметровый дубовый крест и разбит мемориальный сад с удобными скамьями. Перед тем как войти внутрь, Оливия посидела на одной из них, думаю об Альфе. Затем спустилась по лестнице, ведущей в часовню.

Служба давно закончилась, и внутри почти никого не было, кроме двух-трех одиноких фигур, переходящих от иконы к иконе. Это были пассажиры, коротающие, как и Оливия, время до рейса. Одетые по современной моде, они странно смотрелись в интерьере часовни, воссоздающем атмосферу и стиль склепа ранней христианской церкви. В главном зале святыни был установлен деревянный алтарь, по стенам развешены картины на библейские темы. Внимание Оливии привлекла небольшая мраморная статуя, изображающая Святого Георгия. Девушка подошла к ней и тихо произнесла:

— Святой великомученик, спаси и сохрани жизнь юноше, которого я люблю! Ну, что тебе стоит? Ведь ты совершил такие подвиги, по сравнению с которыми это твое деяние покажется детской забавой. Ведь это проще, чем поразить копьем змея, избавляя дочь языческого царя от ужасной смерти, или воскресить умершего. А ты это делал, я знаю, мне рассказывала бабушка. Прошу тебя!

Оливия поцеловала свои пальцы и приложила их к мраморной статуе. Камень был теплый, и это показалось ей добрым предзнаменованием. Она даже улыбнулась, впервые за этот день, думая о том, что теперь Великой Эльфийке будет противостоять не только она, слабая девушка, а сам Георгий Победоносец, один из наиболее почитаемых святых христианской церкви.

Входя в здание аэропорта, Оливия услышала, что объявили посадку на ее рейс. Перелет до Эдинбурга почти не остался в ее памяти, она думала о том, что скажет Альфу, когда доберется до Эйлин-Мора. В том, что юноша на острове, она почему-то уже не сомневалась.

В аэропорту Эдинбурга Оливия пересела на небольшой самолет одной из местных авиалиний, который доставил ее на остров Барра, относящийся к архипелагу Внешних Гебрид. Здесь ей пришлось в срочном порядке освоить несколько слов на гэльском языке, который был родным для жителей Гебридских островов. Но в основном она пользовалась жестами и мимикой. С острова Барра на морском пароме Оливия добралась до острова Льюис, пересела на арендованный катер и после недолгой прогулки по морю увидела остров Эйлин Мор, о существовании которого она узнала только вчера, но после этого не забывала ни на мгновение.

Оливия была вынуждена признать, что если смотреть со стороны моря, то остров действительно был похож на огромную каменную женщину, причем совершенно нагую.

— Бесстыдница, — тихо, чтобы ее не услышал капитан катера, произнесла Оливия. — Глядите-ка, разлеглась!

Катер мягко соприкоснулся бортом с деревянным причалом.

— Эйлин-Мор, — с придыханием произнес капитан. В его хриплом прокуренном голосе Оливия расслышала опасливое уважение. Это был мужчина средних лет, небольшого росточка и с огромной пенковой трубкой в зубах, изобличающей в нем желание казаться настоящим морским волком. Он носил звучное гэльское имя Уолрик.

Оливия сошла с катера на причал. Ей было немного не по себе. Откровенно говоря, очень, очень и очень не по себе.

— Ждите меня ровно час, как мы договаривались, — сказала она, обращаясь к капитану Уолрику. — А затем, если я не вернусь, можете возвращаться на Льюис.

— На Эйлин-Море не любят гостей, — разжигая трубку, чтобы скоротать оговоренный час, ответил тот. — Мы вернемся вместе.

Это мрачное пророчество едва не лишило Оливию мужества, которое она заботливо вскармливала в себе весь этот день. Она чуть было не запрыгнула обратно в катер, чтобы избежать ожидающего ее испытания. Но справилась с минутной слабостью и, помахав рукой капитану Уолрику, глядевшему на нее с нескрываемым сочувствием, бодро зашагала по тропинке, которая вела на вершину холма, увенчанного белой башней маяка.

Глава 12

Кованая решетка с чеканным орнаментом из летящих бабочек, преграждающая проход к маяку, вызвала восторг Оливии. По характерным признакам она сразу узнала североамериканских данаид-монархов.