мне даже не надо было спрашивать, в курсе ли эта четверка о происходящем. Удивление и адреналин, который начал от них исходить, явно показывал, что о подобном они не в курсе.

— Вернитесь назад. Прикажите армии не вмешиваться. Если инквизиция на нас нападет, мы обязательно ответим. Ни в коем случае не стреляйте, отведите своих назад! — потребовал я и тут же закинул себя на крышу конторы, разбрасывая вокруг свои сети, чтобы полностью контролировать окружающее пространство.

«Будет эскалация. Вы готовы?», соединился я с Моу.

«Да, видим, атакуем или обороняемся?», сразу же отреагировал он. Хорошо, не только я, значит, за всем слежу.

«Только защита. Пусть кто-нибудь прикроет…», я не успел.

Да, инквизиторы явно собрались сыграть в свою игру. Ничем иным я не могу объяснить то, что начало происходить дальше. Белый поток света полетел в сторону четверки переговорщиков, которые отходили от конторы. Я едва успел взвинтить свое восприятие, заметив первые отблески, так что катастрофы случиться не должно.

Для стороннего наблюдателя могло показаться, что я буквально телепортировался с одного места в другое, оказавшись на пути между атакой инквизиторов и руководителями операции. На самом деле теперь Моу придется нанимать кого-нибудь, чтобы ремонтировать крышу здания. Это я с такой силой бросил себя вперед своими щупами, что чуть ли не насквозь пробил перекрытия, добравшись до верхнего этажа.

Иначе действовать было нельзя, слишком сильный выстрел, перехватить его у меня не получилось бы, успеть соорудить достойную защиту тоже не смог бы, так что придется слегка пожертвовать своей одеждой…

Успеваю вытянуть руки с раскрытыми ладонями вперед. Из них вылетает огромная воронка, которая пытается перехватить вражеское заклинание, расщепить его до состояния обычной энергии, после чего переработать и отправить дополнительную силу в мой резерв. По бокам от меня возникает колышущееся серое пространство, именно так выглядят тонкие, но очень широкие щупы. Они будут перехватывать то, что не сумела воронка, защищая остановившихся людей.

Жаль, что не хватает совсем немного времени, чтобы моё заклинание окрепло, получая возможность принять такой поток силы. Белый поток энергии врезается в меня, куча энергии уходит на то, чтобы стабилизировать воронку и не дать ей моментально испариться. Резерв моментально просаживается чуть ли не на четверть, вызывая негодование от того, что приходится такими варварскими методами защищать тех, кто собирается меня же и ограничивать.

В идеальном, блин, состоянии и трех процентов резерва не ушло бы на такую оборону, что меня и не ослепило бы, а тут приходится настолько топорно действовать…

Для окружающих прошло несколько секунд, прежде чем это светопреставление прекратилось. Для меня же минула целая вечность, во время которой мне пришлось делать очень многое. Постоянная подпитка щупов по бокам, удержание воронки, выдергивание астрала на себя, чтобы на теле появилась броня…

— Они атаковали вас, собираясь повесить ваши смерти на контору, — повернулся я в сторону ошарашенной четверки.

Ещё бы, только что их чуть было не убило какой-то фигней, спасло лишь странное существо с хвостом, которое нереальным чудом возникло перед ними, принимая весь удар на себя.

Моя защита потрескалась, тело, которое удалось сохранить, обгорело и воняло обугленным мясом. Обычное зрение не работает, атака церковников выжгла глаза, что уж говорить про волосы и костяшки вместо пальцев.

Хорошо, что я успел отключить болевые рецепторы, иначе такой болевой шок отхватил бы, что разум мог и не выдержать. Моментально начала работать регенерация. На обугленных костях начало появляться алое мясо, удлинялись сухожилия, вытягивались вены, кровь хлынула рекой, обагряя все вокруг меня.

Выглядит, наверное, очень страшно, но для меня это уже привычно. Тридцать секунд, и я буду как новенький. Плохо, конечно, что резерв не восстановился до нужного уровня, но это уже мелочи.

— Отведите войска, нам придется ответить на такое, — прошамкал я обгоревшими губами, даже не задумываясь, поняли меня или нет.

Плевать, они и так уже перестали стоять истуканами и рванули вперед, желая как можно быстрее оказаться под защитой военной техники. Кстати, танковая броня не спасла бы от такого, столь сильный поток энергии прошиб бы его насквозь и практически не потерял бы своей разрушительной мощи.

Черт, не спало даже натягивание астрала на эту реальность. Броня потрескалась и начала спадать с моего тела. Ей надо куда больше времени, чтобы восстановиться. Про одежду нет смысла и говорить, она полностью сгорела, надо активировать другую закладку, без прикрытия точно бегать не хочется.

Восстановление тела продолжалось, но теперь оно слегка изменилось. Вместо человеческой кожи и мускулатуры на мне начали появляться многочисленные чешуйки, который плотно прилегают друг к другу.

Это практически совершенная защита, лучшее из того, что я смог придумать за свою длинную жизнь. Если покрыться ими полностью, то я стану совершенно невосприимчивым для огня, всяких отравляющих газов. Меня не сможет пробить даже бронебойный снаряд, выпущенный из пушки калибром в 120 миллиметров. Немного неприятно будет при обстреле из чего-то более крупного, но там уже будет идти разговор о разрыве внутренних органов. Даже божественная энергия не нанесет мне непоправимого урона.

Проблема лишь в том, что эта перестройка очень болезненна, не спасает и отключение болевых рецепторов…

— Ру-а-а-а! — громко проревел я, пытаясь сдержаться и не упасть на землю в бешеных судорогах, как того хотел мой разум.

Полностью устоять не удалось, я свалился на колени и оперся на руки, поддерживая себя в таком состоянии.

Тридцать бесконечно длинных секунд трансформации, каждое мгновение из которой я запомню на очень длительный срок.

«Не вмешивайтесь, контролируйте армию, я сам», отправил я короткую мысль эльфу, вновь возвращаясь в вертикальное положение.

Я заметил неслабое шевеление в конторе, наши подопечные явно планировали высыпаться наружу и мстить тем, кто атаковал меня. Не надо, сейчас я готов сам разнести этих тварей, благо, что они сейчас в неслабом таком замешательстве.

Они видели, как сильнейший удар их лидера не только не достиг цели, но и не смог убить того, кто встал на его пути. Теперь, вместо обычного человека, на их глазах появлялся какой-то двухметровый чешуйчатый монстр с удлиненными руками, острыми когтями и белыми глазами…

«Черт, а глаза красные», я на секунду отвлекся и сумел разглядеть своё отражение в небольшой луже, которая совсем недавно была ещё горой снега. И чешуйки алым цветом блестят, клятое отродье ада, что ты такое в меня засунул со своим мечом, что я до сих пор от этого не очистился?

Плевать, с этим разберусь потом, сейчас я умножу на ноль все то количество инквизиторов, которые совершили столь глупый шаг…

Глава 14

Передвигаться только неудобно. Вес тела вырос раз в пятнадцать, не меньше, уже и асфальт под моими ногами начинает прогибаться. Ещё бы, вместо среднего мужика на его месте появился странный монстр весом под полторы тонны.

Секунд двадцать пришлось привыкать к изменившемуся центру тяжести, сверхподвижным конечностям и ко всему остальному, что появилось после изменению меня как внешне, так и внутренне.

На краю слышимости до меня донеслись пораженные возгласы, кто-то один не выдержал и нажал на курок, выпустив в мою сторону несколько пуль, парочка из которых попала в меня. Тяжелая броня в виде идеально подогнанных друг к другу чешуек отработала на все сто процентов, её даже не поцарапало. Про инерцию тоже нет особого смысла говорить, слишком большая разница в весе между врезавшейся в меня пулей и мной самим.

Ответить ему? Не, там свои же этому дурачку подзатыльников надавали и оружие отобрали, так что отвлекаться не буду. Первым делом — инквизиторы.

Мои главные оппоненты общались друг с другом, пытаясь придумать, что противопоставить мне, раз уж столь неслабое заклинание, которое должны было стереть меня с лица земли, дало осечку. Болтайте, только не особо долго, за этим я прослежу.

Первые мои шаги в сторону воинов церкви были медленными и неуверенными, уж слишком давно я в подобно облике не бродил. Секунда за секундой, но я неспешно приноровился к самому себе. Осталась лишь единственный неудобный момент — очень непривычно было ощущать себя голым. Очень сильно это въелось в подкорку сознания за последние тысячелетия, эта необходимость