– Я хочу видеть, как ты умеешь жонглировать! – потребовала королева.

– Ваше величество, – к уху склонился Тень, – девочку могли… запутать.

Вероника дернула плечом. Она знала. Иногда инструменты не подозревают о том, что их используют. Любили на юге такие травки, которые лишают человека воли, заставляют выполнять приказы. Девочка не выглядела слишком возбужденной или истощенной, но кто знает.

– Выведите ее во двор, – сказала белая лиса, – и ни о чем не беспокойтесь.

Реджинальд поджал губы, но неудовольствия не высказал. Если его истинная желает рисковать, он сделает все, чтобы она не пострадала!

Девчонку вывели во внутренний дворик и предоставили все, что она просила – кинжалы, мишени, огромный кувшин для вина. У одного из выходов столпились слуги – полюбопытствовать. Из другой двери вышла королева в сопровождении придворных дам и Тени. За миг до того, как загремел барабан, и девчонка взялась за клинки, ее величество мило улыбнулась и… разделилась на двенадцать одинаковых фигур. Они все подошли ближе к центру дворика и выстроились в круг. Прошлись. Замерли. Улыбнулись и взмахнули платками:

– Начинай! – сказали тоже хором, и голос донесся со всех сторон.

Тень, оставшийся стоять у входа, тихонечко выдохнул. Даже ему было трудно понять, кто среди фантомов настоящая королева. Девчонка же покрутилась на месте, потом решила, что основные зрители там, где придворные, и, повернувшись туда лицом, начала выступление.

Танцевала корасанка умело. Наметанный взгляд лорда Брейдена улавливал в ее движениях атаки, уходы, защиты… Тот, кто учил эту маленькую воительницу, приложил немало усилий, чтобы превратить смертельную битву в танец. Потом девушка балансировала на кувшине, жонглировала факелами, крутила разные сложные фигуры, но это уже были пустяки – так умели многие циркачки, а вот танец с кинжалами…

– Благодарю, это было красиво! – вся дюжина королев хлопнула в ладоши, потом развернулась и ушла.

Заклинание Вероника сняла только в коридоре, укрывшись от посторонних глаз. И тут же ее догнал серебряный лис:

– Сумасшедшая! Я так испугался! – он мягко, но решительно обнял ее и коснулся губами виска. – Прости! Мне нужно было коснуться тебя, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо!

Веронику трясло. Нет, не от гнева, хотя она пыталась себя убедить, что зла. Ее колотило от желания обнять лиса в ответ. Раствориться в его силе и нежности. Стать слабой, ранимой женщиной, укрытой объятиями мужчины от всего мира. Но увы, сейчас нельзя было позволить себе даже минутной слабости. Она отстранилась и спросила:

– Ты заметил?

– Атаку? Да! Но девчонка не сделала ни одной попытки напасть.

– И все же… отправь ее пока к моим кошкам, в западную крепость. И маг пусть посмотрит, лишним не будет!

Реджи молча поклонился.

Он сумел сдержать в себе все – и страх, и восторг, но как только скрылся от глаз королевы, саданул рукой по стене так, что полетела каменная крошка, а танцовщица присела от ужаса. После этого лис взял себя в руки и мрачно зыркнул на девчонку:

– Идем! Ее величество нашла для тебя место.

Остаток дня прошел в мелких заботах. Вероника словно специально отсылала свою тень, а серебряный возвращался, как каучуковый мяч, брошенный в стену.

Когда над садом поднялась луна, королева приготовилась ко сну и отпустила своих дам. Большая их часть тут же умчалась в лес – луна не отпускала оборотней два-три дня, но все же вторая ночь считалась более легкой. Только не для белой лисы. Сегодня она решила остаться в опочивальне. Довольно глупостей! Приличная вдова… Скрежет под окном и короткое чертыхание заставило Веронику замереть и броситься к окну. Реджинальд лез к ней! В человеческом облике! Цеплялся за шероховатые камни, за побеги плюща, за декоративные элементы здания.

Постояв немного за шторой, королева вдруг услышала:

– Вики, открой! Иначе, клянусь, я разобью стекло, и весь дворец к рассвету будет знать твою тайну!

– Шантажист! – окно все же отворилось, но королева отступила в глубину комнаты, чувствуя, как к глазам подбираются слезы. Да что это такое? Она не плакала, когда муж умирал на ее руках! Она держала себя в руках, зная о смерти сына! А теперь…

Горячие ладони легли на плечи, прижали к твердой сильной груди:

– Ш-ш-ш-ш, поплачь, моя королева! Я смиренно прошу прощения, но пережить эту ночь без тебя я не могу. Если хочешь – просто буду лежать рядом.

Вероника хотела что-то ответить, но слезы хлынули неудержимым потоком. Она рыдала, цепляясь за мужчину, выплакивая долгие годы одиночества, постоянного страха за себя, за внука и внучку, за королевство, ставшее родным…

Реджинальд пережил водопад слез, обнимая свою пару, покачивая ее в объятиях, прижимая к себе и ласково шепча слова утешения. Когда поток слез иссяк, он начал сцеловывать соленые капли, постепенно подбираясь к губам. Невинные касания становились все горячее, и наконец он подхватил Веронику на руки, отнес в постель и навис над ней, впечатляя шириной плеч:

– Позволишь любить тебя, моя королева?

Вероника одним движением распустила шнуровку сорочки, безмолвно отвечая на его вопрос.

До утра кровать ходила ходуном. Кровь оборотней, подстегнутая луной и притяжением истинной пары, бросала тела навстречу друг другу, не давая отдохнуть. И все же на рассвете они задремали, уткнувшись друг в друга. А проснулись во втором облике, сплетясь хвостами и носами.

Белая лиса шевельнула ушами, потянула носом восхитительный аромат самца и только потом приоткрыла глаза, чтобы убедиться. Они спонтанно сменили облик, находясь рядом. Большего доверия ни один оборотень не может оказать другому! И как же хочется вновь уткнуться носом в его пышный серебряный воротник! Прикусить шелковистое ухо, тяпнуть за загривок и бежать, задыхаясь от восторга, потому что все равно догонит! И отлюбит среди душистой травы!

Испугавшись внезапно нахлынувших чувств, королева начала отползать к краю постели, но Реджинальд все же проснулся. Оценил их внешний вид, стал человеком, задумчиво почесал лису за ушком и спросил:

– Сбегаете, ваше величество?

Вероника порадовалась звериной шкурке – под ней не видно, как она покраснела. А серебряный тем временем приподнял белую над собой, чмокнул в нос, потряс, как плюшевую игрушку, потом уложил себе на грудь и погладил шелковистый мех:

– Не надо меня бояться. Я никогда не причиню вреда своей истинной. Буду молчать, прятаться, сделаю все, что захочешь. Просто будь рядом и позволяй мне иногда быть с тобой…

Королева оценила смелую речь. По сути лис постелился ей под ноги, ничего не прося взамен, но… истинность. Это пугало. Такая связь не может быть односторонней. Лиса затихла на груди мужчины, вслушиваясь в стук его сердца, потом вздохнула и обернулась женщиной – гибкой, мягкой, желанной…