— Понятно. Ну а с историей как?

История. Шаллан съежилась еще сильней:

— Я... это одна из тех областей, в которых я заметно отстаю, светлость. Отец так и не смог подыскать для меня подходящую наставницу. Я читала исторические книги, которые ему принадле­жали...

— А именно?

— Полное издание «Тем» Барлеши Лхан в основном.

Ясна пренебрежительно махнула рукой:

— Это едва ли стоило писать. «Темы» в лучшем случае собрание сплетен об исторических событиях.

— Прошу прощения, светлость.

— Досадный пробел. История — самое важное из литературных малых искусств. Твои родители должны были уделить этой области особое внимание, если они рассчитывали отправить тебя учиться у историка вроде меня.

— Светлость, мои обстоятельства необычны.

— Юная госпожа Давар, невежество едва ли стоит считать не­обычным. Чем дольше я живу, тем больше понимаю, что оно представляет собой естественное состояние человеческого разума. Многие рьяно защищают его святость и ждут, что их усилия сочтут впечатляющими.

Шаллан снова покраснела. Она понимала, что обладает кучей недостатков, но запросы Ясны непомерны! Девушка молчала, продолжая идти рядом с высокой принцессой. Этот коридор когда-нибудь закончится? Она была так растеряна, что даже не смотрела на картины, мимо которых проходила. Они завернули за угол, углуб­ляясь в толщу скалы.

— Что ж, перейдем к наукам, — недовольно проговорила Ясна. — Что ты можешь сказать о себе в этом смысле?

— У меня разумные познания в науках, каких можно ожидать от девушки моих лет, — произнесла Шаллан чуть жестче, чем хотела.­

— И это значит?

— Я разбираюсь в географии, геологии, физике и химии. Углуб­ленно изучала биологию, поскольку могла этим заниматься с позволительной степенью самостоятельности в имении моего отца. Но если вы думаете, что я способна не моргнув глазом решить головоломку Фабризана, то, скорее всего, будете разочарованы.

— Юная госпожа Давар, по-твоему, у меня нет права предъявлять к своим потенциальным ученицам разумные требования?

— Разумные? Ваши требования столь же разумны, как те, что предъявили Десяти Вестникам в День доказательств! Со всем уважением, светлость, вы ждете, что ваши вероятные ученицы уже будут мастерами наук. Возможно, в этом городе есть пара восьмидесятилетних ревнителей, которые соответствуют вашим запросам. Они могли бы попытаться занять этот пост, хотя из-за глухоты, скорее всего, не расслышали бы вопросы, чтобы на них ответить.

— Понятно, — протянула Ясна. — С родителями ты разговариваешь в такой же дерзкой манере?

Шаллан поморщилась. Время, проведенное среди моряков, весьма ослабило ее контроль над собственным языком. Неужели она преодолела весь этот путь лишь для того, чтобы оскорбить Ясну? Девушка подумала о своих беспомощных братьях, которые старательно изображали, что Дом в полном порядке. Неужели ей придется вернуться к ним с пустыми руками, безрассудно истратив такой шанс?

— Светлость, я с ними так не говорю. И с вами не должна была. Простите.

— Что ж, по крайней мере, тебе хватает смирения признать ошибку. И все же я разочарована. Как же твоя мать решила, что ты готова для ученичества?

— Светлость, моя мать умерла, когда я была совсем маленькой.

— И отец снова женился. На Мализе Гевельмар, если не оши­баюсь.

Шаллан потрясла ее осведомленность. Дом Давар очень древний, но по силе и значению весьма заурядный. То, что Ясна знала имя мачехи Шаллан, говорило о многом.

— Моя мачеха недавно скончалась. Она не посылала меня в ученичество к вам. Я взялась за это самостоятельно.

— Мои соболезнования. Возможно, тебе лучше быть с отцом, заниматься семейными делами и стать его отрадой, а не тратить мое время.

Мужчины впереди опять свернули. Ясна и Шаллан последовали за ними и оказались в боковом узком коридоре с узорчатым красно-желтым ковром на полу и зеркалами на стенах.

Шаллан повернулась к Ясне:

— Отец во мне не нуждается. — Что ж, так оно и есть на самом деле. — Но я нуждаюсь в вас, как и показало это собеседование. Если невежество так сильно вас раздражает, разве не будет правильным дать мне шанс от него избавиться?

— Ты не первая, госпожа Давар. Ты двенадцатая в этом году, кто просит меня об ученичестве.

«Двенадцатая? — подумала Шаллан. — За год?»

А она-то решила, что женщины держатся подальше от Ясны из-за ее враждебности к обителям...

Они достигли конца узкого коридора, завернули за угол и увидели, к вящему изумлению Шаллан, место, где огромный кусок скалы упал с потолка. С десяток прислужников стояли там, и лица у не­которых были обеспокоенные. Что же случилось?

Большую часть мусора явно успели убрать, хотя в потолке многозначительно зияла дыра. Сквозь нее не было видно неба; они все время шли вниз и, вероятно, находились глубоко под землей. Массивный камень выше человеческого роста заблокировал дверь в левой части коридора. Попасть в комнату не было никакой возможно­с­ти. Шаллан показалось, что она слышит по ту сторону какие-то зву­ки. Король подошел к камню и попытался успокоить собравшихся, потом вытащил из кармана платок и вытер морщинистый лоб.

— Превратности проживания в доме, который вырезан прямо в скале, — пробормотала Ясна, приближаясь быстрым шагом. — Ко­гда это случилось?

Похоже, принцессу не вызывали в город специально ради этого; король просто воспользовался ее появлением.

— Во время недавней Великой бури, светлость, — сказал Таравангиан. Он покачал головой, и его жидкие белые усы затряслись. — Дворцовые архитекторы, возможно, сумеют проделать дверь в комнату, но для этого нужно время, а следующий шторм случится всего через несколько дней. Кроме того, если мы начнем тут все ломать, потолок может снова обрушиться.

— Ваше величество, я полагала, Харбрант защищен от Великих бурь, — удивилась Шаллан, и Ясна бросила на нее быстрый взгляд.

— Город-то защищен, девушка, — проговорил король. — Но гора за нами принимает на себя всю силу удара. Иногда на той стороне случаются лавины, и весь горный массив содрогается. — Он посмот­рел на потолок. — Обвалы очень редки, и мы считали, что эта часть достаточно безопасна, но...

— Но камень есть камень, — перебила его Ясна, — и нельзя определить, нет ли где-то под самой его поверхностью слабой жилы. — Она изучила монолит, упавший с потолка. — Это будет нелегко. Я, вероятно, потеряю очень ценный фокальный самосвет.

— Я... — начал король, снова вытирая лоб. — Если бы у нас был осколочный клинок...

Принцесса перебила его взмахом руки:

— Я не пыталась пересмотреть условия нашей сделки, ваше величество. Доступ в Паланеум того стоит. Вам следует послать кого-то за мокрыми тряпками. Пусть большая часть слуг перейдет в другой конец коридора. Вам я рекомендую сделать то же самое.