— А как ты определяешь, когда — пора, когда — не пора?

— Не знаю. Просто чувствую. Иногда начинаю играть и знаю, что сегодня играть мне нельзя. Тогда сразу ухожу. Если останусь, обязательно проиграю. Так что лучше слушать внутренний голос, — улыбнулась она.

Следующий раз Ольга позвонила мне через неделю.

— Приезжай, — захлебываясь слезами, сказала она. — Я не могу быть сейчас одна.

Я приехала. Заплаканная Ольга рассказала мне, что ночью ее единственная подруга — девушка из того же уральского городка, приехавшая в Петербург по Ольгиным следам, погибла. Ее приятель купил новую машину и пригласил покататься по ночному городу. На скорости в 140 километров он вошел под задний мост трейлера, припаркованного у обочины дороги, не заметив его в темноте. Девушка погибла мгновенно, ее приятель попал в реанимацию. Позже, придя в себя в больнице, он немедленно скрылся, пытаясь уйти от ответственности.

— Я ездила в морг на опознание. Он просто размазал ее по салону, — рыдала Ольга, — а у нее пятилетняя дочь. Все вокруг меня рушится. Самые близкие люди уходят. Я осталась совсем одна.

Я ничего не могла изменить в ее жизни. Но в такие минуты лучшая помощь — это просто выслушать человека.

После этого Ольга исчезла на несколько месяцев. Когда она появилась снова, голос ее дрожал от возбуждения.

— У меня столько новостей, — говорила она, даже не знаю, с чего начать.

— Начинай с начала и рассказывай по порядку.

— Я уезжала на несколько дней. Пока меня не было, Саша снял шлюху и привел ее домой. Она меня обокрала — унесла все золото, которое нашла, — несколько колец, серьги, цепочку с кулоном, и кучу вещей.

Вещи у Ольги были очень дорогими.

— Но это еще не все. После этого он заразил меня триппером.

— И что ты сделала?

— Сказала Саше, что я про него думаю, и написала заявление в милицию.

— А он?

— Саша меня избил. У меня было сотрясение мозга, трещина в ребре и все лицо в синяках. Я попала в больницу.

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила я.

— Сейчас — нормально, — отмахнулась Ольга.

— А что милиция?

— Возбудили дело о краже.

— А по поводу избиения?

— Свидетелей нет. Как я докажу, что это именно Саша?

— Вещи нашли?

— Ты не поверишь, что случилось. Сначала, конечно, не нашли. Да особенно и не искали. Потом я как-то зашла вечером в милицию поговорить с участковым, и он подвез меня до дома. Представляешь, едем через проходной двор, и я вижу девушку в моих босоножках, тех, которые пропали!

— А почему ты была уверена, что это твои?

— Модель из последней коллекции «Ferragamo» за триста баксов. На каждом углу такие не носят.

Да уж. После кризиса отдать триста долларов за подошву с двумя ремешками толщиной с паутинку отдать мог далеко не каждый. В общем, участковый девушку задержал. Оказалось, что обокрала Ольгу именно она. В квартире, которую она снимала, провели обыск и нашли одно золотое кольцо. Остальное было уже продано.

Через месяц по дороге домой я забежала к Ольге. На кухне, положив ногу на ногу, курил Саша.

Саша — ее страсть, ее радость, ее боль, жар ее ночей, ее гордость и проклятие, надежда уходящей молодости, ее печаль и нежность. Что деньги? Золотой дождь легко падал на нее с небес. Его звенящие капли она щедро швыряла в пламя своей безумной любви, не заботясь ни о завтрашнем дне, ни о мнении людей, никогда не знавших иссушающего жара в сердце, сладкой муки, ледяной тоски, не знавших, что есть любовь, которая превыше жизни.

Саша бросил Ольгу сам. У нее началась депрессия. Она сняла другую квартиру, панельную двушку на «Электросиле». Целыми днями Ольга сидела дома, осунувшаяся и почерневшая от боли, изредка выбираясь в казино, когда заканчивались деньги. Через полгода ее приятельница, обеспокоенная состоянием Ольги, насильно вытащила ее в ресторан на празднование своего дня рождения. Ольгу пригласил на танец сидевший за соседним столиком мужчина. Его звали Курт. Он оказался немцем, работающим по контракту в России исполнительным директором на крупном предприятии, выкупленном немецким концерном. Курту было уже пятьдесят, в Германии его ждали жена и дочь — ровесница Ольги.

Роман между ними начался мгновенно. Ольга звонила мне и звенящим от счастья голосом рассказывала о «своем мужчине» — о заботливости Курта, о его образованности, хороших манерах и блестящей карьере. Еще через месяц она сообщила мне, что беременна от Курта и собирается рожать.

— Ольга! — ахнула я. — А если он завтра уедет в свою Германию?

— Не уедет, — смеялась Ольга, — он разводится с женой и продлевает контракт с фирмой. Будет жить в России еще пять лет.

— А потом?

— А потом будет видно.

Через восемь месяцев Ольга родила девочку, которую назвали Франциской. Теперь они жили в роскошной трехкомнатной сталинке на «Парке Победы». У малышки была нянька. Ольга звонила мне, рассказывала о своих делах и снисходительным тоном говорила:

— Ты все еще бегаешь по просмотрам? Неправильно ты живешь, Татьяна. Женщина не должна работать. Ее должен содержать мужчина.

Я молчала в ответ.

Год длился бракоразводный процесс. Получив свободу, Курт женился на Ольге.

Она выиграла главный джекпот своей жизни. Больше я ее ни разу не видела. Наши пути разошлись.

Март — апрель 1999 года

В начале марта мне позвонила клиентка, сославшись на общих знакомых.

— Татьяна Владимировна, — сказала она мне, — нашим родственникам, живущим в другом городе, нужно купить однокомнатную квартиру в Петербурге для дочери. Девочка будет поступать в институт, летом начнутся вступительные экзамены, поэтому нужно купить квартиру сейчас, чтобы успеть сделать ремонт.

— Кто будет смотреть варианты? — спросила я.

— Варианты будет смотреть мой муж, Сергей Иванович, он же будет покупать квартиру в пользу третьего лица.

Подбор варианта и сопровождение сделки — обычная работа агента. Найти маленькую стандартную квартиру в спальном районе можно быстро, немного времени на это у меня было, и я дала согласие.

— Только знаете, — нерешительно добавила клиентка, — мой муж — сложный человек, вам будет нелегко с ним работать.

Простых клиентов не бывает. Даже самый милый и покладистый человек, попадая в ситуацию квартирной сделки, где цена вопроса всегда очень высока, способен на непредсказуемые поступки. Однако о трудностях, связанных с характером, агентов предупреждают нечасто.