– Наконец-то! – всплеснула руками Сентария. – Мы не можем его открыть!

– Как это не можем? – обиделся Пиритти. – Дай мне немного времени, и я справлюсь!

– Извини, дружок, – пробасил Гелиодор. – Чего-чего, а времени у нас точно нет. Эх, разрази огонь мою бороду!

Он вцепился в кольцо и вырвал крышку люка вместе с новеньким замком и старыми, но еще верно служившими петлями.

Перепачканный Аметрин, прижимая к себе испуганную хранительницу, выскочил из погреба.

– Бежим! – прокричал он.

– Бегом ты точно никуда не успеешь, – возразил Гелиодор. – Летите с Сентарией на Лунфиче. Братьев я потом привезу. Мы пока тут наведем порядок, поставим всё на место…

Он не успел договорить, а Сентария с Аметрином уже унеслись.

Пироппо, который понял, что ему опять не судьба полетать на Лунфиче, уже хотел начать жаловаться на судьбу, но важность экзаменов для старшего брата заглушила это желание, и он послушно остался «заметать следы». Он понимал, что поездка правителя с двумя мальчишками и так будет комичной. А если в седле вместо него будет восседать тощая Сентария с ее косичками, то впору будет складывать легенды про самую странную компанию, собравшуюся на спине одного выносливого коня. Поэтому Пироппо смирился и позволил себе лишь вздохнуть. В конце концов, уничтожать улики – это тоже важная миссия, да и ехать в седле с обожаемым правителем – необыкновенная честь.

Лунфич, понимая серьезность происходящего, летел, как еще никогда не летал. Сентария крепко обхватила руками Аметрина. Разговаривать на такой скорости было невозможно, поэтому она молча прижималась щекой к его спине и слушала, как быстро бьется его сердце.

2

Криолина схватила с трибуны стакан и, уже не заботясь о производимом впечатлении, начала жадно пить.

«Где же Гелиодор?» – с тревогой думала она.

Еще немного, и гордая правительница Кристаллиума станет посмешищем в глазах всех драгомирцев. Конечно, она могла давать напутствие выпускникам, но не второй же час подряд.

Ей на помощь пришел Варисцит. Он встал и тоже принялся рассказывать о важности экзаменов. Выпускники нетерпеливо заерзали и стали удивленно переглядываться. Вскоре знаменитое водное красноречие начало изменять Варисциту Все слова уже были сказаны, и ему оставалось только повторять их вновь и вновь, рискуя прослыть выжившим из ума чудаком.

Варисцит растерянным взглядом обвел собравшихся. В этот момент в углу приоткрылась дверца, через которую прислуга вносила кушанья во время торжественных мероприятий. В зал неслышной тенью проскользнул Аметрин. Варисцит с непередаваемым облегчением закончил свою речь и сел на место.

Тем временем маленький Фиччи сел на ухо Александриту и быстро доложил обстановку. Потом, спрятавшись за спины правителей, превратился в Фиччика и как ни в чем не бывало устроился на плече Луны. Его хитрая мордочка лучилась самодовольством. Еще бы! Он в одиночку смог провернуть такую операцию! И навсегда завоевал уважение Лиссы. Хранительница Аметрина кидала на Фиччика восхищенные взгляды.

Хранитель был уверен, что не только Лисса, но и Аметрин с Сентарией никогда не забудут этот полет. Когда Лунфич приземлился возле дворца, Аметрин с трудом слез с его спины, а у Сентарии так дрожали ноги, что она чуть не упала. Тогда юноша подхватил ее на руки и бережно отнес в обеденный зал, где их ждал Галит.

Старый воин быстро провел внука в зал советов по служебному ходу, чтобы не привлекать внимания.

И вот наконец Александрит объявил начало экзамена. Уже успевшие смертельно заскучать от долгих речей помощники, только что окончившие первый класс, встрепенулись и понесли по рядам подносы со свитками, путаясь в слишком длинных мантиях.

Свитки были перевязаны лентами и запечатаны сургучом, чтобы никто не смог подсмотреть задание. Выпускники дрожащими руками разбирали их и сжимали во вспотевших ладонях, ожидая, пока малыши обойдут всех.

Когда каждый получил свиток, Александрит разрешил открыть их. Раздался дружный хруст сургучных печатей, судорожный шелест бумаги и коллективный вздох, у кого-то радостный, у кого-то печальный.

Аметрин поднял сияющий взгляд. Словно в награду за все мучения, ему достался магический опыт, который он знал назубок. Всего-то нужно было провести огненный шар по лабиринту с препятствиями, рассчитав траекторию так, чтобы тот добрался до конечной точки. Это умение необходимо любому огненному воину, чтобы, не подвергая себя риску, выманить противника из засады.

Аметрин быстро стал писать историю о злодее, который засел в укрепленном бункере и удерживает в плену двух красавиц. Пленницы кого-то подозрительно напоминали.

Одна была храбрая и ловко управлялась с мечом, вторая – умная, гордая и острая на язык. Герой Аметрина дождался, пока злодей уйдет в дальнюю комнату бункера, где хранились запасы еды. И запустил огненный шар. Шар полетел, аккуратно огибая деревья, заборы и стены, проник через приоткрытое окно и поразил злодея. Герой освободил красавиц и еще долго купался в лучах славы.

Аметрин перечитал и поморщился. Выходило похоже на слюнявый роман. Но что поделаешь. Чем больше художественного вымысла, переплетенного с правдой, тем выше баллы.

Четыре часа, отведенные на сочинение, пролетели незаметно. Аметрин даже не увидел, как вернулся Гелиодор и принялся что-то вполголоса рассказывать правителям.

Сдавая работу, Аметрин столкнулся с сияющим Эгирином. Он тоже вытянул отличный билет – описать, а потом и вырастить самое красивое и нелепое растение Драгомира. Недолго думая, Эгирин выбрал Целовальник гостеприимный, который действительно был красивым, но абсолютно бесполезным цветком, только и умевшим, что целоваться да затаскивать к себе в бутон.

Эгирин написал сочинение об ученом, который допустил ошибку при разведении целовальника, случайно добавив семена колючего репейника. Получившееся у него растение вряд ли можно было назвать гостеприимным. Оно не выпускало людей, которых утаскивало к себе, прочно удерживая их острыми колючками. Герой Эгирина спас всех пленников цветка, заодно разъяснив ученому его ошибку.

Эгирин перечитал и скривился, совсем как Аметрин. Сюжет, где главный злодей – это цветок, пусть и колючий, казался ему не сильно героическим. Впрочем, у него еще будет возможность продемонстрировать свои таланты на других экзаменах.

Друзья положили сочинения в шкатулку запечатанную временными чарами, и направились к выходу. Но у двери Аметрина остановил Александрит.

– Не спеши! Нам нужно многое обсудить, – сказал правитель.

Аметрин вспомнил утреннее происшествие и сник. Предстоял нелегкий разговор. Когда зал опустел, в нем остались только Аметрин и правители. Даже Луне не разрешили присутствовать. Она неохотно вышла, решив, что потом все равно выведает у друга все, что тут происходило.

Бледный Аметрин сел напротив правителей.

– У нас к тебе несколько вопросов, – начал Гелиодор.

– Понимаю, – вздохнул Аметрин. – Извините меня! Я не хотел причинять столько хлопот.

– Охотно верим! Но все же