его патефон. Хор моряков отражался эхом от голых стен. Узнать в этом помещении сказочно красивую янтарную комнату было уже невозможно. Все мозаики и панели со стен были сняты, обернуты ватином и бумагой и сложены в ящики. Надо же, всего шесть ящиков. Даже не верится…

Граф слушал «Летучий голландец» Вагнера, Пульман и пара его подручных, стояли, подпирая стену. Иногда переговаривались шепотом. Рабочие просто замерли в тех позах, в которых их музыка и застала. За время работ все успели усвоить, что графу в такие моменты мешать ни в коем случае нельзя. Так что все стояли, не делая резких движений, и ждали, когда пластинка закончится.

— Герр граф! — Пульман рискнул заговорить первым, когда патефонная игла начала ритмично шуршать. — Я уже отдал распоряжение насчет погрузки. Сегодня ночным поездом, как мы и обсуждали?

— Нет! — вдруг резко встрепенулся граф. — Отзовите распоряжение. Груз отправится в Псков завтра! Или нет… Да, все-таки завтра. Уточните, во сколько состав будет готов.

— Герр граф, но… — в голосе Пульмана появилось возмущение.

— Не спорьте со мной, герр Пульман! — граф, наконец, соизволил открыть глаза и посмотрел на троицу военных искусствоведов. — Просто исполняйте. Не в вашей компетенции решать, когда, что и куда отправляется. Ступайте. И найдите мне Рихтера, он мне нужен!

«Рихтер… — я напряг память, чтобы вспомнить, кто это вообще такой. — Вроде парень из логистической службы…»

Пульман хотел что-то еще сказать, но передумал. Поджал губы, гордо вздернул подбородок и вышел. Пара его подручных тоже покинули зал.

Граф вздохнул. Встал. Обошел стоящие в центре зала ящики. Провел своими длинными аристократичными пальцами по готическим буквам маркировки. Которую я, разумеется, тщательнейшим образом запомнил и даже записал.

— Вот и все, — сказал граф и повернулся ко мне. — Скоро этот изумительный шедевр отправится на родину. Русские никогда не могли понять настоящей ценности янтарной комнаты. Они просто кичились дорогим подарком германских мастеров. Выставляли, как пошлую роскошь, как… Герр Алекс, вы тоже можете идти. Отдыхайте, здесь осталось решить всего парочку незначительных организационных вопросов, и завтра мы с вами вернемся в Псков.

— Хорошего дня, герр граф! — я кивнул, развернулся на каблуках и вышел. Но у меня осталось стойкое ощущение, что граф от меня отделался. Как и от Пульмана минутой ранее. И просто уйти, пустив все на самотек, будет очень большой ошибкой.

Я слонялся по парку вокруг дворца с блокнотом в руках. Останавливался у сохранившихся статуй, делал вид, что что-то зарисовываю и пишу заметки. Не задерживался на одном месте дольше, чем на несколько минут, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Искал подходящее место, где можно было бы залечь для наблюдения за деловитой суетой фрицев. Парк был разорен еще больше — часть деревьев и кустов вырубили, чтобы обеспечить обширную парковку для грузовиков. Крыльцо почистили от обломков и оборудовали деревянными сходнями. Чтобы удобно было вытаскивать ящики с добычей.

Я подгадал момент, когда в мою сторону никто не смотрел, и устроился в развесистом кусте, который когда-то был частью живого лабиринта. Обзор сквозь ветки был неплохим, хоть и чуть сбоку. Ладно, авось не пропущу, когда граф выйдет. Скрестил пальцы на всякий случай. Надеюсь, он не решит покинуть дворцовый парк какой-нибудь тайной тропкой.

Лучше всего искусству терпеливого ожидания обучены снайперы. Но и в разведке умение много часов подряд наблюдать и подмечать, ничего не предпринимая, это тоже один из базовых навыков. Вот я и сидел неподвижно. Изредка сдувая приставшую ко мне осу. Назойливое насекомое жужжало вокруг, норовя то и дело сесть мне на нос. Нашла, блин, себе развлечение…

А фрицы тем временем работали с энтузиазмом. К крыльцу то и дело подъезжали машины, на которые грузили ящики и коробки. Картины, статуи, утварь… Все то, что не успели вывезти до оккупации или не спрятали в разных местах музейные работники. Эту работу фрицы никому не перепоручали. Никаких наемных работников из числа местных — только немцы в форме. Работали они с огоньком, радостно и даже периодически горланили песни. Еще бы, бл*ха, грабить — это завсегда весело и ненапряжно. Ссссучье племя…

Опа! А вот это неожиданно… По центральной аллее степенно прошествовал Степан. В рясе, с крестом во все пузо, морда серьезная. Пошушукался с одним из руководивших погрузкой унтер-офицеров, тот почесал в затылке и ткнул рукой куда-то в сторону. Степан задал еще какой-то вопрос. Фриц помотал головой и пожал плечами. Степан картинно вздохнул и уселся на скамейку под стриженным под шарик деревом.

Просидел он там минут с пятнадцать, прежде чем им заинтересовался один из СД-шников. Подошел, спросил. Поп ответил. Потом у них начался разговор на повышенных оборотах, кое-какие слова даже до меня донеслись. СД-шник требовал не морочить ему голову, и что отдел пропаганды вообще находится не здесь, и нечего ему аусвайсом в лицо тыкать. Какое-то время оба размахивали руками и друг на друга орали, в конце концов Степан топнул ногой, сплюнул зло и поплелся обратно к выходу.

Что ему тут было надо? Зарраза такая… Проследить за ним?

Я уже почти собрался выбраться из куста и пойти следом за Степаном, но тут увидел графа. Точнее, я даже не сразу понял, что это граф. Просто чуйка дернула меня присмотреться повнимательнее к скромной фигуре в сером плаще и низко надвинутой на лицо шляпе. Он просочился между грузовиками и двинул куда-то. Ладно, хрен с ним, с попом. Граф явно затеял какие-то проверки окружения, и его фигура сейчас явно важнее, чем этот долбаный поп.

Я выбрался из куста и двинул следом. Со всеми предосторожностями, не приближаясь, чтобы граф меня не заметил.

Граф сначала шел очень уверенно, будто точно знал маршрут. Но на одном из перекрестков остановился, достал из внутреннего кармана карту, развернул ее и некоторое время сверялся. Убрал карту, свернул, и я на какое-то время потерял его из виду.

Когда я выглянул на ту улицу, куда он направился, там было пусто. Я чуть не взвыл. Да как так-то? Опять этот хренов аристократ ушел! Нырнул куда-то в подворотню или в одну из дверей…

Так. Спокойно, дядя Саша, главное сейчас не метаться и не суетиться. Я осмотрелся. На правой стороне улицы — старая пожарная часть. Каланча дореволюционная и ряд огромных ворот. Тоже явно дореволюционных, но потом на них присобачили здоровенные красные звезды. И в одном из створов — приоткрытая калитка.

Ага…

Я уже начал прикидывать, как бы забраться на крышу, но передумал. Высокое здание — как на ладони у любого посмотревшего в эту сторону буду.

Пока размышлял, на улице