успехи чередой — каждый день упорной обороны и является своего рода победой, ведь мы выигрываем время.

— Нам бы еще десяток дивизий к этому, чтобы голословными не быть, — пробурчал Алексеев, и генерал понял, что тот в очередной раз уступил ему в своих требованиях. Но дальше будет хуже, по мере того, как японцы начнут высаживать дивизию за дивизией, на каждую из которых у него только бригада из двух полков. А нужно хотя бы три…

— Алексей Николаевич, что с вами — я говорю, а вы ничего не слышите⁈ Вы не прихворнули, или мысль какая-то в голову пришла?

— Пришла… Одна задумка хорошая есть…

Куропаткин сглотнул, опамятовался от нахлынувших мыслей. Вступив в командование Северным фронтом, он видел, что немцы имеют на боевых позициях дивизии с двухсотыми номерами, да и вообще число вражеских соединений заметно прибавилось, раза в полтора. А все просто — германское командование еще зимой 1915 года озаботилось созданием новых формирований. Линия фронта вытянулась, настоятельно требовались новые дивизии для прикрытия, и их нашли нетривиальным образом. Из каждой дивизии выдергивали по одному пехотному полку, придя к выводу, что «четвертый» лишний. К двум таким обстрелянным полкам добавляли заново сформированный, придавали артиллерию и обозы — получали новую, третью дивизию в каждом корпусе. Позже к этому пришли и французы — на западном фронте сражались исключительно трех полковые дивизии. А вот русское командование не отказалось от четырех полкового состава — нехватку орудий пытались восполнить «пушечным мясом», что вело к неоправданно высоким потерям.

— Мы можем получить три новых дивизии, Евгений Иванович, причем в кратчайший срок. Смотрите — из шести дивизий выводим по одному стрелковому полку с батареей и обозной ротой, и как бы списываем в потери. Даже в таком несколько урезанном штате дивизия сможет успешно сражаться с противником, находясь в обороне, уступая на четверть в батальонах и имея равенство в артиллерии. К тому же улучшится движение на марше, легче обеспечить снабжение, да и управление от начальника дивизии до полковых командиров будет напрямую, минуя передаточную инстанцию в лице командиров бригад. Эффективней станет руководство войсками, более быстрым.

— Хм, уменьшить штаты можно, тем более мы в своем праве выделять полки и батареи из одной дивизии в другую. Вот только как быть с генералами — нам не позволят сократить должности.

— А сокращать и не нужно — у нас и так есть вакансии, из округов не торопятся выезжать назначенные на бригады генералы. Оставить одного при командире дивизии помощником, продолжать именовать командиром бригады, двух генералов на трех полковую дивизию вполне хватит.

— Из выделенных полков сформировать новую дивизию, — Алексеев догадался, но тут же нахмурился. — Однако потребно долгое время, чтобы заново сформировать все тыловые службы при такой новой дивизии, провести учения, да ту же артиллерийскую бригаду…

— Ни в коем разе, Евгений Иванович, шесть дивизий выделят полки, три их примут. Самые лучшие дивизии разделим на бригады со всеми службами и артиллерией. Они уверенно действуют ими сейчас. И каждую усилим выделенным полком, превратив, таким образом, в полноценную дивизию. Это практикуется при создании временных отрядов, и на Балканах с турками такое бывало, и с туркменами, и в недавней войне китайцами. Такие усиленные бригады сбивать не нужно, и артиллерия своя, и обозы есть с лазаретами.

— Возмутятся несоответствием номеров полков в новых дивизиях, поставят сразу на вид — у столичных бюрократов свои регламенты…

— Переживем, на войне подобное часто случается. К им ответим, что противник в наших полковых номерах сам запутаться может, определяя какая перед ним дивизия. Пусть лучше столичные столоначальники бумагу марают, переписывая цифры, чем нам полки маршами по сопкам изматывать. А бригадные инстанции отменят, поверьте мне, и скоро — они только затрудняют командование войсками на поле боя.

— Зато дают столь нужные многим вакансии на генеральские чины, — фыркнул Алексеев, и после паузу мотнул головой:

— Немедленно приступайте — дивизии нам нужны. А флоту предстоит действовать — я отбываю в Дальний. Из Владивостока подошли наши крейсера, «Громобой» и «Богатырь». Нужно атаковать транспорты у Дагушаня…

Японская дивизия была «слепком» с германской, за исключением артиллерии, которой было вдвое меньше — один полк вместо бригады из двух полков. И для гористого Маньчжурского театра, с его крайним недостатком дорог, ее структура очень подходила — благо обоз дополнялся носильщиками, а лишние орудия были бы в тягость на маршах…

Глава 21

— Японцы заблокировали Дальний, эскадре не прорваться, Степан Осипович. Даже если пойдем в ночь, то утром напрасно потеряем броненосцы — сто тридцать миль не пройти до Дагушаня, темнота закончится — утро наступит быстро, здешнее лето в мае начинается. Нет, ты смотри, как стреляют, то одни, то другие подходят…

Алексеев не договорил, поморщился от окативших его лицо брызг — в кабельтове взметнулся в небо очередной водяной столб от разорвавшегося двенадцатидюймового снаряда — всплеск выше матч, и в него как раз чуть ли не вкатился носом маневрирующий на небольшом ходу «Пересвет». Пока попаданий не было, да и могли они быть случайными — стрельба велась с пятидесяти кабельтов, не меньше, японская эскадра старалась не приближаться к минным заграждениям, что были выставлены по обе стороны от острова Дашаньдао, перекрывая оба пролива, что вели в обширный Талиенванский залив. Последний был площадью восемь на восемь миль, большей частью с достаточными глубинами, которые позволяли ходить по бухте даже эскадренным броненосцам, имеющим большую осадку. Тут никакого сравнения с мелководной внутренней гаванью Порт-Артура быть не может — последняя совершенно не подходила для морского порта, да и обеспечивала стоянку только восьми броненосцам или броненосным крейсерам. И больше не втиснешь, как ни старайся — если только бортами ни швартовать.

— Все шесть вымпелов Хейхатиро Того здесь, Евгений Иванович, и четыре броненосных крейсера Камимуры. Еще два «гарибальдийца» с утра у самого Порт-Артура крутились, стреляли по городу из десяти дюймовой пушки, хорошо, что в наши броненосцы не попали.

Вице-адмирал Макаров был сумрачен, как небо в штормовую погоду. И Алексеев его прекрасно понимал — японцы заблокировали русскую эскадру в Дальнем всем Объединенным Флотом. Сражение могло закончиться только одним — большими потерями для русской эскадры. Сыграл бы свою роль подавляющий численный перевес врага — против трех русских первоклассных броненосцев японцы имели шесть — вдвое больше, причем более крупных по водоизмещению, и имеющих ход на пять узлов