Подбородок мужчины коснулся груди, глаза закрылись…

Небеса не ответили, но вокруг него внезапно зашуршали и застонали духи. От их ледяного дыхания задрожало пламя свечей, когда к человеку обратились сотни голосов. Плечи мужчины поникли, он склонил голову набок и прислушался к тому, чего не мог знать. Кто-то пришёл.

– Не стесняйся, друг мой, – сказал он через какое-то время. – Ты… отец Никулас? Да? – В глубокой тени под аркадой зашевелился размытый силуэт. – Ты пришёл из… – мужчина замолчал, нахмурив брови, пытаясь расслышать мириады голосов, доступные только ему, – …из Лунда. Ты от архиепископа. Пришёл спасти мою душу, да?

В самом деле, вышедший на свет новоприбывший был одет в рясу и накидку священника. Каждое его движение казалось шелестом чёрной шерсти, мягкой словно шёлк и с лисьим мехом по краю; пояс на талии тоже был чёрным, а маленький крестик, покоящийся на груди, сверкал золотом.

– Лорд Конрад, – сказал он, едва поклонившись и приглаживая бороду, чтобы скрыть своё замешательство. – Ваши шпионы правда умны, раз предупреждали о моём визите. Я никому не сообщал…

Человек по имени Конрад с трудом поднялся на ноги. Он повернулся к отцу Никуласу, в уголках бесцветных губ углядывалась улыбка.

– Шпионы? Нет, мои духовные друзья, – сказал он. – Я слышал ваше имя в ветре, в треске льда. Мне говорили: «Идёт Никулас из Лунда и передаст просьбу этого невзрачного идиота, архиепископа». Скажи, он всё так же целует задницу моего брата, короля?

Никулас опешил, но затем уверенно пожал плечами и кивнул.

– Каждый день, лорд.

– Я не лорд, – Конрад снова повернулся к алтарю.

– Как вы сказали, король – ваш брат, лорд. Любое другое обращение будет непочтительным.

– Титул из-за каких-то примесей в крови не имеет никакой силы. Я Конрад Белый, священник. – Конрад повернулся и наставил меч на отца Никуласа; глаза священника округлились. – Я Призрачный волк Скары, и мне не нужны ни знакомства, ни кровь, чтобы забрать своё! – Он смотрел вдоль меча на ошарашенного священника, но потом кончик лезвия дрогнул и упал на плиту. – Но ты не мой враг.

– Верно, лорд.

– Да, – махнул Конрад мечом. Сталь заскрипела о камень, когда лезвие снова протащилось по полу. Он отшатнулся назад, над его бровью выступила испарина. Мёртвые зашуршали и застонали. Они передавали секреты и заговоры, предвещали ещё не случившееся. Конрад покачнулся, сбитый с толку. – Но скоро… ты станешь моим союзником.

– Осторожно, лорд, – сказал отец Никулас, протягивая руку, чтобы не дать бледному мужчине упасть. – Вас лихорадит. Вот. Сядьте, пока я позову ваших слуг. Вам нельзя вставать с постели.

Мёртвые шептали, и Конрад слушал…

– Лорд? Конрад?

– Твоя просьба, – сказал он после паузы.

Отец Никулас мотнул головой.

– Она сейчас не столь важна, лорд. Прошу вас, хотя бы просто сядьте.

Конрад позволил священнику отвести его к ближайшей скамье. Он сел, подрагивая, но сжимая в кулаке меч; Никулас с важным видом расстегнул накидку и набросил ее на нагие плечи мужчины.

– Они сказали, что твой повелитель собирает армию, – сказал Конрад.

Священник уже повернулся и собирался звать на помощь, как вдруг застыл. Он вернулся, чтобы встать лицом к тощему альбиносу, сузив глаза.

– Они?

– Они сказали, что ливы, Братья меча, просят помощи в крестовом походе против язычников Эстонии, на берегах Балтийского моря. Святой римский отец дал на это благословение Господне. Теперь твой повелитель, святой Андерс Сунесен, архиепископ Лунда и советник моего брата, короля, просит моей поддержки, как и пятьсот моих подчинённых. Я не дам ни того ни другого.

Отец Никулас хмыкнул. Хоть его лоб с печатью мучений и длинная борода и придавали ему солидности, всё же он был лет на двадцать младше Конрада.

– Если бы я знал, что ваши шпионы так точны, я бы сюда не пошёл. Ваш отказ мог бы прийти и почтой, а я бы остался в тепле и сухости Лунда…

– Я же сказал, у меня нет шпионов.

– Тогда как…

Конрад поймал запястье священника железной хваткой и притянул его к себе.

– Так же, как я знаю и то, что у тебя гнедая чалая кобыла с большой мордой, которая скачет всегда с левого копыта; или то, что она была подарком брата матери, который поддержал твоё желание принять священный сан. Так же, как я знаю правду твоего сердца – ты презираешь своего повелителя, потому что он скорее политик, а не посланник Бога. И так же я знаю о том, что он послал тебя сюда, чтобы избавиться – твоя праведность отвращает его, потому что он действительно политик, несмотря на своё притворство. Он… он надеется, что ты оскорбишь меня и я убью тебя и тогда он захватит мои земли…

– Что это за магия, лорд? – Никулас побледнел прямо как Конрад и попытался отстраниться. Но лихорадочный альбинос держал его с силой, которой неоткуда было взяться в его худом теле.

– Мёртвые, – прошипел Конрад. – Мои мёртвые… они ждут за вуалью. Мёртвые Константинополя. Мёртвые христиане, которых убил я сам. Они говорят со мной, священник! Они говорят такое, от чего любой здравый человек сойдёт с ума…

Священник поднял взгляд; он оглядел неф собора глазами, что сияли, словно огонь праведного пыла. Хоть он ничего и не увидел, но не стал сомневаться в словах сломленного лорда Скары.

– И чего хотят эти православные еретики? Возмездия? Это не может быть справедливость, ведь вы имели полное право перед Господом…

– Тихо, – скомандовал Конрад. – Они просят тебя послушать: возможно, с севера подует злой ветер. Он принесёт с собой вонь чумы и смерти. Язычники принесут на юг на своих плечах апокалипсис:

Близится конец. Такой, какого мы не знавали со дней Ноя.

– «Но были и лжепророки в народе, – с искренностью процитировал отец Никулас, – как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель». Еретики ошибаются, лорд. Не будет языческого апокалипсиса. Поверьте словам самого святого Петра. Господь наш Всевышний заключил договор.

Конрад ответил практически шёпотом:

– Да, но боги, что были тут раньше, не соглашались на такие сделки:

Я знаю, чему учит Писание, но знаю и то, что это правда! Близится конец.